Аккорды смерти в ля мажоре - Елена Бриолле Страница 13

букетом хризантем музыкальную гостиную для концерта Августы фон Варенсфельд. Что Шёнберг сказал об этой певице? Что она обладала волшебным голосом и, узнав о смерти Элизы, была настолько потрясена тем, что самоубийство произошло во время её концерта, что отменила все остальные выступления в гостинице. Где же сейчас эта Августа фон Варенсфельд?

Ленуар встал и начал собирать свои вещи. Больше в Анже его ничего не держало. Жаль, что нет времени попрощаться с Мадлен, но девочка поймёт.

13. Родственные связи

Париж, 20 июня 1912 г., четверг

Париж встретил агента безопасности криками извозчиков и шофёров такси. От мирной жизни в Анже его отделяло всего несколько часов на поезде, а казалось, пара десятилетий. Убегая от столичной пыли и суеты в начале июня, Ленуар не мог себе представить, что вернётся в Париж с нетерпением влюблённого после долгой разлуки. По вокзалу праздно летали голуби, и Ленуар чувствовал себя ночной совой, лавирующей в толпе путешественников и предугадывающей траекторию движения каждого из них. Если действовать быстро, то мышь попадёт к нему в цепкие лапы ещё до рассвета.

– Доставьте этот чемодан на улицу Бюси, на имя Габриэля Ленуара. Плачу пятёрку, ваш регистрационный номер я запомнил, – сыщик на лету дал указание первому в очереди таксисту. Затем обратился ко второму шофёру и велел отвезти его в павильон «Ганновер».

Его тёзка, Габриэль Астрюк, был самым ловким импресарио в Париже. Без его участия или молчаливого покровительства не обходился ни один столичный концерт. Если кто-то и может помочь Ленуару, то точно этот кит в музыкальных водах искусства и денег, нажитых на зарубежных талантах и любителях всего прекрасного. Автомобиль подпрыгивал на мостовой, распугивая зазевавшихся прохожих, и через полчаса швейцар павильона «Ганновер» уже открывал Ленуару дверь.

– Господин Ленуар? У меня очень мало времени, но, узнав, что ко мне пожаловали лично вы, я отменил свой визит к графине Греффюль. Впрочем, вы спасли мне весь русский сезон в этом году, а она мне только обещает своё покровительство на будущий сезон. Как понимаете, сомневался я недолго. Так что привело агента парижской префектуры полиции в мои скромные апартаменты? Только не говорите, что вам срочно потребовался билет в Оперу, – провёл пухлыми пальцами Астрюк по нижней губе и улыбнулся.

– Нет, я к вам по другому делу, но тоже оперному, – ответил Ленуар, садясь в кресло напротив импресарио.

– Судя по всему, парой минут мы не обойдёмся, – сказал Астрюк, с любопытством и тревогой разглядывая щетину на щеках Ленуара и его мешки под глазами. Затем он встал и, отпустив слугу, сам налил кофе. – Так чем я могу вам быть полезен?

– Вы знаете Августу фон Варенсфельд? – спросил Ленуар.

– Как вы сказали? Фон Вафельрельд?.. Нет, фамилия кажется знакомой, но либо я не знаю этой женщины, либо, если речь идёт об артистке, она уже давно не выступает в Париже. Кажется… Нет, я никогда с ней не встречался. А что, она замешана в каком-то преступлении?

– Она нет, но это действительно была певица. Она лет двадцать назад выступала в Париже с концертами и, возможно, стала свидетельницей убийства.

– Раз так, то позвольте мне проверить свои архивы. Может, мне удастся что-нибудь о ней найти, Ленуар. Я вам об этом сообщу. – Астрюк записал имя Августы фон Варенсфельд и положил листок к себе в карман. – Это всё?

– Нет, – сказал Ленуар, – Габриэль, что вы знаете об Изольде Понс?

Астрюк с облегчением выдохнул, сел на своё место и размешал сахар в кофе.

– Ах вот вы по какому делу! Ну постойте, разве Изольдочка не перерезала себе горло на концерте в Анже? Бедная, дерзкая девочка. Я всегда знал, что рано или поздно она плохо кончит.

– Вы знали её лично? – спросил Ленуар, сжимая пальцы на своей трости.

– Как я мог не знать лично мадемуазель Понс? В моём имени есть латинский корень от слова «астра», «звезда». Я – то солнце, вокруг которого крутится много разных певиц. А Изольдочка была к тому же очень талантливой. У неё был только один очень существенный недостаток, иначе она бы сделала блестящую карьеру.

Астрюк ухмыльнулся и отпил из чашки кофе.

– У неё были слишком высокие запросы?

– У всех артистов слишком высокие запросы. Нет, недостаток Изольды заключался в том, что она не работала со мной! У неё всегда был свой собственный импресарио и непрофессиональный подход к работе.

– Что вы имеете в виду? – спросил Ленуар. – Думаете, что она не способна была покончить с собой из-за любви?

– Изольдочка любила только славу и деньги. Впрочем, кто же из артистов не любит славы? Только всё должно быть в меру, правильно? А Изольде хотелось, чтобы все были у её ног. Вы знаете, как её называли в наших кругах? Её называли очковой коброй и разрушительницей семей. Да, вот такая это была ядовитая девочка. Если Изольда после концерта выбирала себе жертву из семейных состоятельных мужчин, то всё – пиши пропало. То ли она гипнотизировала своих жертв, то ли очаровывала, но все потом тратили на Изольдочку своё состояние, что неминуемо приводило к семейным скандалам и даже разводам. Я бы, скорее, поставил на то, что из-за неё кто-то бы повесился или убился, но не она. В ней был сценический надрыв чувств, она любила эффектную драму, но Изольдочка не из тех, кто из-за любви будет резать себе горло. Когда я прочитал об этом досадном происшествии, то очень удивился.

– Вот как? И много семей успела разрушить мадемуазель Понс? – спросил Ленуар.

– До меня доходили разные слухи, но, пожалуй, самым значительным её трофеем стала любовь одного отставного адмирала. Бедняга влюбился в Изольду и полностью потерял рассудок: делал ей дорогие подарки, одевал у лучших кутюрье, уезжал с ней на заграничные гастроли, – и всё это на глазах у супруги и дочери! Никто не мог вернуть его на правильный путь. У человека случилось затмение, а когда у него закончились средства и остались одни чувства, Изольдочка уползла, а адмирала хватил удар. Вот такая это была артистка.

Ленуар покачал головой и посмотрел на письменный стол Астрюка. Почерк импресарио был беглым, и все буквы «м» в его письме напоминали лёгких птичек.

– Это был адмирал Бургсталь?

– Да, именно он, Бернар Бургсталь. Вы тоже слышали эту историю? – удивлённо спросил Астрюк.

– Нет, но я видел его дочь. Она одевается в чёрное. А ещё носит на шее камею с изображением якоря. Скорее всего, подарок отца…

Астрюк сделал ещё один глоток кофе и посмотрел на сыщика.

В голубых глазах