След на болоте - Андрей Анатольевич Посняков Страница 12

Натянув синее с тонкими бретельками платьице и сунув ноги в белые босоножки, Женька, прихватив бидон, отправилась за молоком.

Улица Южная проходила по самой окраине городка, дальше, за домами и огородами, уже начинались холмы, поросшие хмурым хвойным лесом. Дом Семушкиной — крепкий, в четыре окна, пятистенок — располагался в самом конце улицы и был обшит досками, выкрашенными в светло-зеленый цвет. Телевизионная антенна и крытая шифером крыша явно говорили о том, что Анна Кузьминична вовсе не бедствовала, хотя никогда не упускала случая пожаловаться на маленькую пенсию.

Новый забор, калитка, подновленный хлев, сарай — было видно, что здесь жил кто-то рукастый… Или Семушкина кого наняла? Корову держала, коз, поросенка… Молоко, мясо — свое… Комбикорма можно взять в совхозе или договориться со школой насчет помоев… Другое дело — сено. Сенокос одной ну никак не поднять… Да еще и коз пасти надо…

Веранда оказалась открытой, а вот на двери, ведущей в дом, висел большой амбарный замок. Значит, хозяйка куда-то ушла, и надолго… Коровушка-то в общественном стаде, а вот коз приходилось пасти самой.

На веранде, на лавке, стояли две трехлитровые банки с молоком, и Женька знала, что делать. Положив на лавку бумажный рубль и юбилейные двадцать копеек с «Авророй», она перелила одну из банок в бидон. Одно дело уже было сделано. Правда, вот нести бидон оказалось тяжеловато… Ну что делать? В Дом пионеров-то надо было зайти, тем более недалеко тут… Лишь бы директор оказался на работе! Иначе — зря…

* * *

Голубой, сто раз перекрашенный, директорский «четырехсотый» «Москвич» Женька углядела еще издали и с облегчением перевела дух. Повезло! Еще бы повезло и с походом…

Длинное приземистое здание Дома пионеров было выкрашено в голубой цвет и кое-где явно требовало ремонта. Как раз этим делом и занимался какой-то голый по пояс мужик, деловито менявший доски крыльца. Вот примерился, отпилил кусок… и ловко застучал молоком…

Подойдя, Женька нерешительно остановилась — как теперь подняться? Подождать, пока не приколотит? Ну не мешать же…

— Да вы проходите, девушка! — обернувшись, неожиданно улыбнулся парень.

Да, да, именно парень, а не мужик — навскидку молодому человеку можно было бы дать лет шестнадцать или даже все восемнадцать. Симпатичный. Карие глаза, мускулистый, аккуратная стрижка с темно-русой челочкой, чуть вытянутое, несколько скуластое лицо, прямой нос, тонкие губы и взгляд… можно сказать, заинтересованный, восхищенный. Или это просто так показалось?

Черт! А у него еще и наколка на правом предплечье… Но не тюремная, нет, скорей, юношески-романтическая — какой-то корабль.

— Да вот, наколол по дурости, — перехватив ее взгляд, чуть смутился парень. — Теперь не знаю, как и свести эту чертову каравеллу!

— А вообще-то красиво, — улыбнулась Женя.

— Правда красиво? Вам точно нравится?

— Да, красивый кораблик… Только паруса какие-то смазанные…

— Так ветер же! А вы вообще к кому?

— Директор у себя?

— Да-а…

— Женечка! — из распахнутого окна выглянул директор Дома пионеров Аркадий Ильич Говоров. — Вы какими судьбами здесь?

— А я, Аркадий Ильич, к вам! Поговорить бы…

— Так заходите, поговорим! — рассмеялся директор. — Только осторожнее, не вляпайтесь в краску — у меня тут везде ремонт.

— Да я вижу!

* * *

Ремонт затронул и директорский кабинет — вся мебель была выдвинута в сторону, а диван и вообще вынесен в коридор. На книжном шкафу с папками и журналами стоял радиоприемник «Спидола»:

* * *

У нас в переулке

Над самой рекой

 Жил парень вихрастый

 И очень смешной…

— напевала Аида Ведищева.

— Так о чем вы, Женечка, хотели поговорить? — сделав звук потише, поинтересовался Говоров.

Услышав про поход, он широко улыбнулся и тут же закивал:

— Ну да, ну да. В конце недели выходим… На пять дней! У нас тут как раз Петряев Виктор Петрович кружок туризма ведет, на полставки. Учитель физкультуры из первой школы… Вы ведь там же учились? Не помните?

— Нет, — помотала головой Женя. — Он уже после меня пришел.

— Ничего, сладитесь! Человек он хороший, добросовестный и дело свое знает…

— Ну здорово! — Женька вдруг засмущалась. — А он меня возьмет?

— Возьме-от! — тут же заверил Аркадий Ильич. — Хоть еще один взрослый будет, а то там одни дети, ну, подростки еще. Десятиклассники… Да вы, верно, многих знаете — Коля Ващенков, докторши нашей сынок, Вера Тимофеева… еще Марина Снеткова, комсорг… Еще Николай Кныш попросился, хоть он уже и не школьник — в ЛДОКе работает, но все равно еще несовершеннолетний. Но парень серьезный, рукастый… Да вы его видели на крыльце, он нам с ремонтом помогает.

— Этот? Хм… Ну да, серьезный…

— Еще и рыбак заядлый… Семушкиной Анны Кузьминичны племянник. Она на Южной живет, верно, знаете?

— Знаю. Мы у нее молоко берем.

Ага, значит, вот кто там такой рукастый! Что ж, в походе это очень даже пригодится!

— Так что, можно собираться, Аркадий Ильич? Вы когда точно уходите? И можно узнать — куда?

Говоров почему-то смутился:

— А вы, Женечка, приходите в субботу, с утра. Вот как сейчас примерно… Виктор Петрович как раз и явится, ребята… Инструктаж будет…

— Приду обязательно!

— Да, забыл сказать… — уже прощаясь, негромко проговорил директор. — Поход-то у нас — водный. Второй категории сложности… Вы на байдарке когда-нибудь пробовали?

* * *

На байдарке Женька пробовала. Еще на первом курсе… Но так, не очень активно. Впрочем, грести могла… И главное — вторая категория! Всего-то пять дней… А парнишка этот, Николай, очень даже симпатичный!

Загореть-то успел…

Поставив молоко в холодильник, Женя завела мотороллер и покатила на почту. В отделении оказалась очередь. Судя по количеству людей — минут на двадцать, не так уж и много. Тем более — от Тыниса бандероль…

— А кто последний? Вы?..

— Женя, привет!

Девушка резко обернулась и увидела Максима Мезенцева, старую свою, еще детскую любовь, а ныне — милиционера, сотрудника местного уголовного розыска.

Несмотря на жару, Максим был в пиджаке, точнее сказать, в серой пиджачной паре. Ну, так у него, наверное, там кобура! Вот и надел пиджак, чтобы людей не пугать.

Подумав так, Женечка улыбнулась. Расплылся в улыбке и Макс:

— Я тоже тебя рад видеть! Катька сказала — ты недавно приехала…

— Да. В поход вот ухожу — для зачета.

— А к нам…

— Не-а! У нас нынче в суде практика.

— Это плохо, что в суде… — Мезенцев вдруг посерьезнел и, понизив