След смерти - Марина Серова Страница 9

— Дядя Миш! Я пришёл, а они… — Он развёл руки в стороны. — Что же теперь делать? И Танька! Она ведь всё узнает! Я не хочу в тюрьму!

— Заткнись! Сейчас быстро встаёшь и везёшь сына в больницу. Знаешь, куда в прошлый раз возили. И никому ни слова. Мимо дома нашего проходил и увидел друга в ужасном состоянии и привёз.

— А Танька-то! А Танька? Что с ней делать?

— А что Танька? Она сама виновата! Не захотела помочь, сотрудничать с нами! Ты тоже хорош! Не смог в постель затащить! Что теперь об этом! Спеши! Мне сын живой нужен, а не в гробу!

Митяй поднялся, но не спешил выполнить команду. Продолжал рыдать и канючить:

— Вам-то что, у вас связи. А Танька сейчас ментов вызовет, и всех повяжут. Она не дура, не думайте! Плакал мой универ и моя карьера!

— Я сказал, поспеши, — грозно прорычал Гарута, — с ней я разберусь!

И он ловко ухватил за ноги труп Милены и поволок его в сторонку за дерево. Затем начал ломать ветки еловых кустов.

— Точно разберётесь? А как?

— Ну что ты как не мужик! Где один труп девушки, там будет и второй. Вали за машиной и постарайся Таньку не вспугнуть!

И Митя наконец побежал к месту пикника за машиной. Ну и я, конечно же, тоже. Но постаралась зайти со стороны реки, чтобы выставить себя совсем беззаботной дурочкой. И успела вовремя, так как Митя, прибежав, начал оглядываться в поисках меня.

— Ты это где ходишь? Я уже думал, что-то с тобой случилось.

— К реке ходила. Такая красота! Это скорей у вас случилось. Ты что кричал так?

— Ничего страшного! Милене плохо стало с сердцем. Совсем вы, девчонки, пить не умеете. Макс попросил к врачу её отвезти. Мы мигом! А вы с Михаилом Максимовичем оставайтесь. Сейчас он придёт.

— Может, помощь вам требуется? Всё-таки я тоже девочка!

Но Митяй с удивляющей быстротой ответил отказом на «мой порыв» помочь больной девушке. Он сел в машину и поехал. Мне оставалось приготовиться к приходу своего убийцы. В самом деле, Милена уже никуда не денется. Митяй со своим дружком тоже найдутся. А вот подловить Гаруту будет неплохо. Помнится, Киря рассказывал, что по его поводу много грязных слухов ходит, только доказательств нет, дабы Михаила Максимовича прищучить.

Первым делом я позвонила в полицию, вызывая опергруппу на место преступления. Но у Володи Кирьянова был выходной, поэтому по моему вызову должен приехать, по всей вероятности, Гарик Папазян. Честный мент, который давно и безуспешно добивается моей благосклонности.

Покончив со звонком, я создала в шезлонге муляж отдыхающей Тани, соорудив из пледа, банки и шляпы своё подобие. А сама выбрала удобное место для обзора всей полянки. Но такое, чтобы меня не было заметно, и в непосредственной близости от шезлонга. Достала из сумки наручники и электрошокер и приготовилась встретить Михаила Максимовича.

Он не заставил себя ждать долго. Шёл крадучись, осторожно, боясь вспугнуть. В руке у него заметила монтировку. Увидев, что Танюша придремала в шезлонге, сердце у него успокоилось. Не придётся бороться! Не будет крика! А просто раз — и нету Тани! Гарута подошёл к шезлонгу сзади и что есть силы шарахнул по банке в шляпе. Раздался звон разбитого стекла, а у него отвалилась челюсть!

Но тут я воспользовалась его замешательством и приложила к его шее электрошокер. А дальше — дело техники! Злодей в наручниках и без сознания.

Ну, теперь можно и расслабиться! Я удобно устроилась во втором шезлонге рядом с неподвижным телом Гаруты в ожидании служителей правопорядка.

Минут эдак через пятнадцать мой пленник начал шевелиться. Сначала его глаза открылись, и он стал ими водить, пытаясь понять, что происходит. Потом сознание стало медленно возвращаться в его затуманенный мозг. И он попытался приподняться, насколько ему позволяли наручники.

— Таня, ты неправильно всё поняла!

— А мы, кажется, на «ты» не переходили!

— Танюша, мне кажется, мои достойные года позволяют так к вам обращаться. Я просто заметил пчелу на вашей шляпе и постарался вас обезопасить от укуса.

— Конечно-конечно! Я так и подумала! Что есть силы и монтировкой! Пчела была настоящим мамонтом! С ней так и надо! — съехидничала я.

— Ну согласен, не совсем вписывается! Но и вы должны какое-то снисхождение иметь. Ведь я уже не молод, чтобы так со мной!

— А вам со мной? Всё! Хватит ходить вокруг да около! Я всё видела и слышала о том, какой приговор вы мне вынесли. Только непонятно — за что? Хотя того, что я видела, достаточно, чтобы избавиться от меня. Сообщаю: сюда едут оперативники и отвертеться вам не удастся.

— Таня, Таня! Послушай! Можно этот вопрос решить по-другому! Я знаю, ты ведь любишь деньги! Их все любят! Не может того быть, чтобы ты их не любила! Так вот у меня они есть, и я их тебе дам в обмен за молчание. Мы просто сейчас придумаем легенду, которая будет устраивать всех — и нас, и ментов. Ну, ты согласна? — быстро и заискивающе проговорил Гаруда.

— Ну нет, Михаил Максимович! Я с органами и с совестью в прятки не играю! Единственное, чем я смогу вам помочь в обмен на ваше чистосердечное признание, — это пока отпустить вас к сыну, который при смерти. Ну что? Будете говорить?

— Таня, я ведь дам много денег! У тебя столько никогда не было!

— Михаил Максимович! Время идёт. Скоро приедет опергруппа, и тогда вряд ли вам удастся помочь сыночку.

— Да что ж ты за человек такой! Ну фиг с тобой! Слушай!

История, в общем-то, оказалась вполне себе ожидаемой, но от этого не менее страшной.

* * *

— Эта история началась, когда сыну исполнилось всего шестнадцать лет. Проглядел я. В деньгах я Максу никогда не отказывал. Давал по первой просьбе сколько ему надо. Да и он не борзел. Брал по-божески! Погляжу на своих богатеньких друзей и их сыночков и дочек, так диву даюсь, сколько они со своих родителей требуют. Мой же — нет!

Но не то, так это! Ведь мальчишкам ещё имидж крутого надо иметь. А такие — скорей всего настоящие отморозки!

Вот и у моего Максимки появился такой дружок Вадик. И он под своё крылышко моего Макса и Митяя пригрел. Это я уже потом разобрался, что у этого Вадика за плечами и разбой, и изнасилование, и убийство, и пьяные дебоши. Вовремя не спохватился. Митяй-то что! Он — шестёрка! Да и алкоголем не сказать чтобы злоупотреблял!