Наследники чужих судеб - Ольга Геннадьевна Володарская Страница 8

дочь не бросил. Первое время просто навещал ее еженедельно, а когда бывшая жена создала новую семью, забрал к себе. Ее звали Евой! Дочь Кости. И с Адамом она поладила с первого дня. Ее приняли в оркестр, когда Олин сын там уже был, если можно так сказать, звездой. Она тоже играла на балалайке, и другой ребенок — обычный, не солнечный, — стал бы ревновать. Но Адам обрадовался тому, что появился еще один человек, владеющий инструментом. Он делился с Евой знаниями, опекал ее. И она видела в нем наставника и друга.

— Наши дети идеальны, — говорил Костя. — Они свободны от предрассудков!

Ева была чудовищно толстой. И с этим ничего нельзя было поделать! Костя не покупал сладости, но она их где-то находила. Воровала? Или ей давали? Хорошенькая, несмотря на ожирение, приветливая, грамотно изъясняющаяся, Ева могла убедить окружающих в том, что без конфеты или газировки умрет. Диабет — штука серьезная!

Музыка девочку отвлекала. Занявшись ею, она начала пусть медленно, но худеть. Или это из-за Адама? Он был худеньким, хоть и щекастым. И он обожал обниматься. Но Еву было не так легко обхватить. Вот она и озаботилась фигурой. В итоге дети прекрасно друг на друга влияли, и оба родителя были в восторге от этого.

— Мы с тобой отличная пара, — как-то сказал Костя. — Два прекрасных родителя детей с изюминкой, которые дружат между собой, но и нас хорошо принимают. Из нас четверых может выйти идеальная семья.

И не поспоришь!

— Давайте вчетвером съездим на турбазу на пару дней? Я все организую.

Оля не стала возражать. Если не взрослые, то дети развлекутся.

Но оказалось все наоборот. Адаму и Еве за городом не нравилось, да и с погодой не повезло, и они торчали в номере, пялясь в телевизор или играя в телефоне, а Оля и Костя гуляли под мокрым снегом, играли в настольный теннис и бильярд, пили глинтвейн в баре, а после целовались, спрятавшись от всех под лестницей. Они вели себя как подростки, но понимали, что оба готовы к «взрослым» отношениям.

Вернувшись в Москву, Оля и Костя начали их. Первые месяцы их роман был тайной для всех. Но когда влюбленные поняли, что у них все получается, решили поделиться этим с близкими. Начали, естественно, с детей.

— Как неожиданно! — насмешливо проговорила Ева. — А мы и не догадывались об этом…

— То есть вы знали, что у нас с Костей отношения? — удивилась Оля. Она думала, что ребятишки ни о чем не догадываются. Ведь они еще малыши!

— Мы держали за вас кулачки, — расплылся в улыбке Адам. Этой фразе его научила Ева. Она же поняла, что между ее отцом и мамой друга пробежала искра. Девочки такое быстро замечают!

Почти год длились отношения с раздельным проживанием. Съехаться не позволяли жилищные условия, у обоих были маленькие квартиры. Продавать их они не имели права, а сдавать чужим людям, чтобы снять для себя четырехкомнатную, не хотели. Но делать что-то нужно было, и Костя взялся за постройку дома. Участок у него имелся, деньги на материалы занял у банка, а бригаду, если работаешь прорабом, найти не проблема.

— Переедем в новый дом к двенадцатому дню рождения Адама, — заверял Олю любимый. И она ему верила: Костя не бросал слов на ветер.

До знаменательного события оставалось три месяца. Дом уже был возведен, в нем велись внутренние работы, и семья, пусть пока не официальная, стала бывать там. С ночевкой они не оставались, но день проводили на участке, играли на свежем воздухе, жарили шашлыки, дети устраивали концерты для отделочников, Костя мастерил беседку, Оля облагораживала садик. Всем хотелось поскорее переехать, но…

Случилось страшное! Автобус, в котором дети ехали на фестиваль в Ярославль, попал в аварию. Многие в ней пострадали, включая водителя. Переломы, рваные раны, сотрясения… В Евино тело воткнулось больше десяти осколков стекла. И все потому, что она заслонила собой Адама! Девочка хотела уберечь его, но… Убила! Когда автобус перевернулся, Ева погребла под собой друга. Ее тяжелое тело придавило тщедушного Адама, и его голова впечаталась в металлический порожек. Когда подоспела помощь и Еву подняли, мальчик уже не дышал.

— Ты не виновата в смерти Адама, — твердил Костя.

— Не виновата, — эхом повторяла за ним Оля.

— Пьяный водитель, что врезался в вас, — убийца! За это его посадят в тюрьму на долгие годы.

— Но это не вернет Адама, — всхлипывала Ева и накрывалась с головой больничным одеялом.

— Не вернет, — уже за ней повторяла Оля.

Она перестала озвучивать собственные мысли. Почему? Не могла сконцентрироваться на них. Или не хотела? Боялась разбиться о них, как об айсберг? Пусть вяло текут, направляясь в гавань спокойствия, и тогда эмоции будут следовать тем же курсом…

На похороны Адама приехала его бабушка, Олина мать. Она была искренне расстроена и озабочена состоянием своего чада. Проявляла чудеса участия и терпения. На погребении плакала. На поминках пила, как портовый грузчик. Следующим утром умирала с похмелья, не выходила из комнаты, ни с кем не общалась. Потом оказалось, ждала…

Ждала, когда дочь выйдет из анабиоза.

— Мы потеряли Адама, — журчал Костя, гипнотизируя Олю своим спокойным голосом. — Его никто не заменит, но… Мы родим другого ребеночка. Сына тебе и мне, брата Еве. Мы станем семьей несмотря ни на что.

— Не станем, — саму себя удивила Оля.

— Несчастье должно нас сблизить, а не разлучить!

— Должно, да не обязано, — припомнила детское изречение она. — Я не смогу быть с вами после того, как потеряла сына.

— Ты все же винишь в его гибели Еву?

— Нет. Но я не смогу простить ей того, что она жива, а Адам мертв. В глубине души, понимаешь? Значит, нам вместе не быть. Прощай, Костя.

— Ты гонишь меня? — Он взял всю организацию похорон на себя и тоже страдал, плакал, изводил себя, а теперь нуждался в поддержке.

— Да. Уходи.

— Не надо так со мной…

— Прочь! — закричала Оля, и ее мать тут же вынырнула из похмельной дремы.

Когда она выбежала из спальни, дочь ее корчилась на полу.

— Он тебя ударил? — выпалила она.

Оля замотала головой. Это сознание выбралось из потока, чтобы потянуть за собой эмоции и кинуть их на айсберг!

Костя пытался помириться. Он вел себя безупречно, проявлял истинную любовь и понимание. Но Оля при виде его впадала в какой-то транс. Она молча выслушивала его, разворачивалась и уходила. Мать оберегала дочь до тех пор, пока Костя не перестал ей докучать. После этого она засобиралась на Урал. С момента похорон прошло