Никитич. Тайна похотливого привидения - Ольга Липницкая Страница 4

– Я тебе говорю, слишком чистый для фигни, которая всю зиму на улице валялась, – проговорил вслух очевидное Евгений.

– А значит что? – задал риторический вопрос майор, не отрывая взгляда от розетки.

Он молча сжал зубы.

Евгений, один из его любимых бойцов и лучший аналитик, тоже замер, прищурившись.

Чужие.

В деревне.

На секунду повисла напряженная тишина.

Потом майор поставил чашку с чаем в сторону.

– Ты уверен? – медленно спросил он.

– Контакты чистые, корпус целый. Он на улице валяется неделю, максимум две, – Евген кивнул. – Кто-то был в церкви недавно.

Майор поджал губы.

– И этот кто-то – не местный, – просипел он.

– Ну или тайный олигарх, – вздохнул Евген.

Майор отодвинул от себя чашку любимого чая, ставшего вдруг совсем не таким ароматным, как полминуты назад, стиснул в замок пальцы, нахмурился…

– Андрей Никитич! – раздался вдруг красивый грудной голос от калитки. – Не поможете?

И тут оба мужчины взволнованно дернулись!

– Да, конечно! – обернулся Никитич. – Что такое, Дарья Сергеевна?

– Да что-то коляску вбок повело, – не поднимая взгляда, начала объяснять няня Соколовских. – Так тяжело стало…

– Где ж вы лазили? – кряхтя, присел перед детским транспортом майор.

– А давайте я посмотрю! – выпалил Евген, в один миг превратившись из умного спокойного следака в восторженного влюбленного.

– Агрх-кх, – издал что-то невнятное майор.

То ли засмеялся, то ли откашлялся, внимательно посмотрел на Евгена, потом на Дарью Сергеевну.

Боец вдруг засиял, как начищенный самовар.

Дарья, напротив, смотрела на него, как на пятно на скатерти.

Никитич скривился.

– Ну посмотри, – подхватил из транспорта сразу двоих сыновей и весело прошествовал в дом. – Только не забывай, что у тебя объект без охраны!

С третьим на руках во дворе осталась няня.

Она резко выпрямилась, одарила Евгена высокомерным взглядом.

– Делать вам больше нечего, молодой человек! – процедила, четко выделяя обращение, и прошествовала следом за майором.

Евгений лишь вздохнул и… улыбнулся.

А Никитич затаскивал своих пацанов в ванную, раздевал, как мог, давал им игрушки, отбирал у них игрушки, а сам все думал… Зарядное? Почему зарядное? В церкви же нет розеток! Кому там могло понадобиться зарядное?

.

***

А жизнь шла своим чередом. Майор Соколовский все также уезжал по утрам на работу, Марийка с Дарьей Сергеевной все также возились целыми днями с детьми, сами дети все тверже стояли на ногах и представляли собой все бОльшую угрозу ленивым кошкам, и только Евген каждый день выдумывал новые способы покорить няню Соколовских.

Деревня утихла.

Бабоньки старались не ходить мимо церкви, мужики с деловым видом рассуждали, что с собой удобнее носить – большой нож или маленький топорик, но…

Про привидение уже никто не вспоминал. Ну почти. Тему для сплетен сменили. Танюха-то всерьез заболела. Лихорадило ее пять дней. Жар вроде как спал, но из дома-то она не выходила…

Загадочную болезнь пытались диагностировать все, кому было не лень. В итоге сошлись на тайной беременности, которую, по мнению первой половины деревенских кумушек, Танька собралась выдать за непорочное зачатие от привидения и потому все выдумала, а по мнению второй – она неудачно контрацептивного отвара выпила, и потому у ней случились галлюцинации, а таперича плохо…

В общем, основным поставщиком новостей теперь стала Дарья Сергеевна, которая, покупая молоко, как-то ненароком обмолвилась, что Марийка Татьяну лечит. Манька-то все выпытывала, чем Лилькину дочь отпаивают! На что Дарья Сергеевна, строго сверкнув глазами, промолвила:

– В основном, валерианой! Она всем, – подчеркнула местоимение няня, – полезна!

Но кумушки иронию не почувствовали. Или не захотели. А добавили к Танькиным диагнозам еще и неврастению.

Больше, сколько Дарью Сергеевну не пытали, ничего от нее не узнали! Но деревне и сказанного было достаточно. Ведьма, пытавшаяся излечить последствия от любодейства с привидением, отлично вписывалась и в первую, и во вторую версию.

И все бы так и осталось на уровне хохм и злых сплетен, если бы мимо той церкви однажды вечером не пошла Колькина Люська…

Глава 6

– Андрей! – Колька бежал, как на пожар. – Андрей! Никитич! – вбежал на крыльцо, замер, уперся ладонями в колени.

Никак не мог отдышаться, хватал ртом воздух, хрипел, пытался что-то сказать….

– Коля! – выбежала на крыльцо Марийка. – Коля, – ее глаза расширились, коленки задрожали.

Но она нашла в себе силы подхватить соседа и товарища. Почти силой втащила его в дом.

– Андрей, – наконец смог выдавить из себя он, хрипя. – Мне нужен Андрей.

Детей крепко привязали к качелям, чтобы не мешались. Кошки сами собой растворились где-то во дворе.

Все взрослые дома стояли на ушах.

Дарья Сергеевна бегала по кухне, предлагая то стакан воды, то успокоительное. Марийка металась между своих склянок, разбрасывая какие-то коробки… Явно искала то, чем пользуется не часто.

– Вот! – выбежала она, прижимая к груди несколько бутылок, два плетеных мешочка и связку чеснока.

– Марий! – вспылил Колька. – Ты что? Не слышишь меня? Я тебе говорю, нет там никакого привидения! У нее на блузке пуговицы оторваны! Рукой, вашу мать, оторваны! Не веткой, не зацепилась за что! Рука человеческая схватила ткань и дернула!

У Кольки на глазах аж слезы выступили… То ли от бессилия, то ли от ярости…

Он сидел в гостиной майора и рассказывал страшную историю…

Люська возвращалась от сестры двоюродной с Гремячьего. Засиделись девоньки, автобус она пропустила последний. И, главное, муж сестры говорил: “Давай отвезу!” А она заупрямилась: “Тут полем сорок минут! Прогуляюсь! Пироги Валькины растрясу! Светло еще!”

И пошла.

Полем.

Мимо церкви…

Она сказала, сначала запах пошел странный…

Вроде как карамелькой запахло.

А ведь ничего так не пахнет, ни одна трава… Ну медуница летом похожа бывает, когда на солнце высохнет! Так не лето ж! И солнца нет еще такого!

А она, кажись, беременная! Ей сейчас все резкие запахи противные!

Ну нос кофтой прикрыла и решила бегом…

И вродь почти до поворота выбежала уже! А все ей казалось, что какие-то шаги сзади!

И дернул ее черт оглянуться!

Обернулась, а за ней мужик в темном плаще!

Мужик!

Клянется, что мужик! Живой!

Лица не видно, капюшон натянут, да и лицо само, похоже, замотано… Как в маске.

Люська глаза растопырила и давай визжать!

А мужик к ней шагнул, за рубаху схватил, к себе тянуть начал!

Но тут уж она и опомнилась! Рванула изо всех сил, как припустила, только пятки мелькали…

До самого дома не оборачивалась!

– Не надо из моей Люськи блаженную делать! – сам того не понимая, начал орать Колька. – Где ты видала, чтоб привидения пуговицы на рубахах бабам рвали?

– Да не ори ты,