Невеста Василевса - Надежда Салтанова Страница 11

Обернувшись на шаги аптекарши, он поднялся, позвал ее за собой на двор. Там на палке, положенной на две вбитые рогатины, висели мокрые ее стола и туника.

— Я их в уксусе отмочил. Отмыть еще попробуй, но уксус должен был вонь прогнать. А так пятен на платье не видно — хорошо, что ткань темная. С белой было бы не оттереть вовсе.

— Спасибо тебе, Ерофей. Не знаю, как бы я без тебя из всего этого выбралась.

Тот смущенно хмыкнул:

— Без меня ты туда бы и не упала.

Свернув в тугой узел мокрую одежду, Нина вышла в проулок и остановилась в растерянности. Как же ей корзинку раздобыть. На ипподром возвращаться ой как не хотелось. Но без корзинки куда денешься. Вздохнув, Нина обошла забор бани, чтобы выбраться на улицу. Прямо перед входом в здание топтался Галактион с ее корзинкой в руках. Ахнув от облегчения, Нина кинулась к нему. Парень выдохнул, отдал ей корзинку.

— Ты как, Нина? — Он осторожно втянул носом воздух. — Не воняешь вроде.

— И на том спасибо, — нахмурилась она. — Этот скаженный тебя боле не бил? Он, видать, сам черной рожью и отравился. Коня-то он хоть вылечит? Или все же зарежет?

— Вылечит, сказал. Зря он так на тебя накинулся, Нина. — Галактион поморщился. — Я с почтенным Стефаном поговорил, так он поведал, что коновал давеча с аптекарем Гидисмани в таверне поругался. Демьян-то раньше был лекарем городским, ученым. А когда его жена померла и он ее вылечить не смог, то сам себя наказал — ушел в коновалы, сказав, что такому, как он, — только лошадей врачевать. И живет теперь в каморке позади конюшенного склада. Гидисмани, видать, высмеял его, вот Демьян и озверел.

— Вот пусть и лечит твоих коней. Я больше на ипподром ни ногой. И Стефану все же нажалуюсь, — сердито пригрозила Нина. История коновала ее не разжалобила. Еще неизвестно, от чего его жена умерла — от болезни или от мужниных побоев.

— Как же ты ему нажалуешься, если на ипподром ни ногой? — хохотнул Галактион. Но под сердитым взглядом аптекарши посерьезнел. — Прости меня, Нина. Из-за меня все так получилось. Давай я тебя провожу до дома.

— Из-за тебя! Неси вот теперь мою мокрую одежду в аптеку. Если Фока там — отдай ему. Если нет, то во дворе оставь под навесом.

— А ты куда?

— А я во дворцовую аптеку должна притирания отнести. И так уже столько времени потеряла. Скоро уж солнце спрячется, а я еще и не добралась никуда.

Глава 5

Во дворец Нину не сразу пустили. Стражники начали покрикивать на нее, едва она приблизилась к воротам. Ей пришлось подойти поближе и показать перстень императрицы. Признав в скромно одетой женщине аптекаршу василиссы, открыли встроенную в ворота дверь, ворча, что даже слуги во дворце одеты лучше. Нина возражать не стала. Пропустили, и на том спасибо.

Дверь в комнатушку, которую выделили ей для аптеки, была приоткрыта. Нина насторожилась. Ухватив покрепче корзинку, бесшумно подошла и заглянула внутрь. Крупная фигура в строгой белой тунике стояла посреди комнаты. Лицо человека было скрыто в тени, в руках он держал узорный флакончик с маслянистым содержимым. Масло на вербене и лимоне, признала Нина свое снадобье. Человек открыл пробку и шумно втянул носом аромат. Пробормотал что-то, поставил флакон на полку. Вздохнул, плечи его опустились. Распахнув по-хозяйски дверь, Нина склонила голову перед посетителем.

— Доброго тебе дня, почтенный Панкратий. Видать, срочно какое-то из моих снадобий потребовалось, раз меня не дождался. Ты скажи, я тебе, если сразу не найду, так приготовлю.

Панкратий дрогнул пухлыми гладкими щеками. Глаза его сузились, он презрительно выпятил губы:

— Ни снадобий твоих убогих, ни помощи мне не требуется. Шел мимо, увидел, что дверь открыта, решил проверить, что это за помещение.

— Неправду говоришь, почтенный. Аптеку я, уходя, запирала. Шел ты ко мне, зная, где я притирания готовлю для василиссы. Вон и ключ у тебя на поясе от этой комнаты. Это ж тебе диэтарий дал? У его ключа этот кожаный ярлык.

Глаза Панкратия метнулись в сторону, рука сама потянулась к ключу. Он взъярился, шагнул ей навстречу:

— Как только василисса тебе доверила во дворец приходить да снадобья для нее готовить? Тебе, невежественной городской аптекарше! Неизвестно еще, что ты в эти притирания подмешиваешь!

— Известно, почтенный. Травы, для лица и тела полезные, масла самые лучшие, жир перетопленный да чистую глину. Не к лицу тебе скромную аптекаршу невесть в чем обвинять да с собой равнять. Ты же ученый лекарь, неужто с аптекаршей мериться станешь? — Нина говорила медленно, почтительно. Но в душе у нее бурлила ярость, что отвар на сильном огне.

Известно, что лекарь ее недолюбливает, ревнует, что императрица к ней благоволит да ее снадобьями пользуется. Но чтобы он в ее аптеке хозяйничал, этого Нина не ожидала. Еще подсыпет чего в снадобья, а она потом будет виновата. Придется теперь и с диэтарием ругаться да просить охрану для аптеки.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать? Ты — базарная баба, возомнившая себя аптекаршей! Я пожалуюсь василевсу! Тебя вышвырнут отсюда! — Он наступал на нее.

Почувствовав, что утреннее происшествие повторяется, Нина уперлась кулаками в бока.

— Вот сейчас, почтенный, убирайся из моей аптеки и ступай жаловаться, да поскорее. А то я, как истинная базарная баба, такой крик подниму, что у меня в аптеке вор, что тебе это еще долго поминать будут!

Прежде чем он успел ответить, послышались торопливые шаги и голоса. Кто-то звал почтенного лекаря. Нина сделала шаг в сторону, давая Панкратию пройти. Он сжал кулаки, задрал подбородок и выплыл из аптеки. На его спине по тонкой ткани туники расползалось темное пятно пота. Нина даже пожалела его. И правда почтенный дворцовый лекарь, а так волнуется, что василисса аптекаршу привечает. Несчастный человек.

Звавшие лекаря двое молодых помощников бросили в сторону Нины презрительный взгляд, стали наперебой объяснять, что случилось. Нина поняла из их рассказа, что у декарха[35], которому давеча стопу придавило колесницей, дела плохи совсем. Нога посинела, кожа на ней потрескалась, гниет мясо. А дух стоит такой, что хоть святых выноси. И он с утра, говорят, от боли сильно мучился.

Нина мысленно ахнула. Посмотрела в испуге на лекаря, спасет ли несчастного. Тот направился по посыпанной мелкими камнями дорожке в сторону военных служб. По дороге задавал помощникам краткие быстрые вопросы.

Торопливо заперев дверь, Нина замотала мафорий потуже, подхватила свою корзинку и бросилась вслед. Она никогда