Приговор окончательный! - Сергей Григорьевич Алтухов Страница 9

— Опять нализался! — брезгливо поморщилась Светлана Андреевна. — Прекратишь ты это когда-нибудь или нет? — ее большие глаза полыхнули зеленым светом.

— Я-то! — задетый за живое Зауэр приподнялся на локте. — Я-то, может быть, и прекратил бы, если бы ты... — он снова двинулся к жене.

— Что я, что я?! — со злобой и негодованием воскликнула Морозова. Ей хотелось сорвать на муже все раздражение тревожных дней, последовавших после задержания Боровца.

— Если бы ты объяснила, откуда у тебя это? — Зауэр с силой потянул затрещавшую сорочку, ткнул пальцем под сосок левой груди. На смуглом теле даже при тусклом свете прикрытой оранжевым абажуром лампы были заметны следы полуовальных кровоподтеков.

— Ты думаешь, я не знаю, что это? Прекрасно знаю, — не мальчик. — Он мстительно сощурился. — Не такой уж я всегда пьяный, как ты меня выставляешь, и многое замечаю. Еще две недели назад...

У Светланы Андреевны ком застрял в горле. Она даже не сообразила сразу натянуть сорочку. Так и стояла полуголая, инстинктивно прикрыв рукой грудь. Натиск мужа был слишком неожиданным.

Наконец она опомнилась и накинула на плечи махровый халат.

— Что ты несешь, Арнольд? — совсем другим, вкрадчивым тоном заговорила она. — Какие знаки тебе примерещились? Две недели назад... Что же ты раньше молчал?

— Выследить хотел, — сквозь зубы процедил Зауэр. Она только укоризненно покачала головой, усадила мужа на тахту.

— Пей поменьше, а то так ведь и до белой горячки недалеко. Тогда и не такое привидится. А уж если тебе поволноваться, нервы свои пощекотать хочется, — она опять возвысила голос до скандальных ноток, — то у тебя сейчас другие поводы найдутся.

— Какие такие поводы? — Все еще порядком возбужденный, переспросил Зауэр.

— С тобой инспектор ОБХСС разговаривал?

— Ну и что? Не со мной одним.

— Не прикидывайся простофилей, — Морозова прикрыла полой халата оголившееся гладкое колено. Оценивающе посмотрела на мужа. — Или ты действительно не понимаешь, чем вся эта милицейская возня пахнет?

— Ты это к чему? — несколько обескураженно протянул Арнольд Федорович. — Мне бояться нечего. Чужого сроду не брал!

— Смотрите, какой ангелочек! — перешла в нападение Морозова. — Иконы с него впору писать. О чем инспектор тебя спрашивал?

— Он просил не разглашать, — слабо возразил Зауэр. Двумя руками потер виски.

— Чего не разглашать, когда все управление только об этом и говорит? — наступала Светлана Андреевна.

— Про рацпредложение Еремина и Чувашова спрашивал, — сдался Зауэр. — Кто, мол, контролирует фактическое исполнение его, коли такое большое вознаграждение выплачено. Про сваренные в Сокуре гаражи и холодильники «ЗИЛ» узнавал. Как, дескать, производилась оплата и на каком основании.

— И что же ты?..

— Я, — Арнольд Федорович упорно не отрывал взгляд от какой-то только для него приметной точки, — сказал, что рацпредложениями занимается БРИЗ и его председатель главный инженер Удальцов. А по гаражам и холодильникам было указание Боровца. Что тут еще ответишь? — он наконец поднял на жену глаза. — Один-то «ЗИЛ» у нас на кухне стоит и гараж во дворе.

— И ты не находишь причин для беспокойства? — Светлана Андреевна прихлопнула в ладоши. — Прямо-таки никаких?

— При чем тут я?

— Ах, при чем? — как кнутом стегнула жена. — Обэхаэсники в бухгалтерии все углы перенюхали. Этот милиционер меня чуть не час допрашивал. Как отчетность ведется? Какие фонды на вознаграждения отпускаются? Кто из ревизоров контролирует?

— Ну и?.. — не выдержал Зауэр.

— Вот тебе и ну и! — добавила жена. — Пойми ты! Кто бы такие указания ни давал, за финансовую дисциплину в управлении отвечаем в первую очередь только мы с тобой. Ты, — она коснулась его горячей рукой, — и я. Не дай бог, за Боровцом еще что серьезное окажется, а он был человек с размахом, — как гвозди вколачивала Светлана Андреевна. — Уж кто, кто, а мы с тобой в стороне не останемся. Можешь не сомневаться. Тебе же, как главбуху, придется особенно худо. Вряд ли кто поверит, что с твоей стороны здесь обычный недосмотр и халатность без всякой корысти.

Зауэр прикрыл лицо руками.

Больше в этот вечер они ни о чем не говорили. Разошлись по комнатам. Чужие, враждебные друг другу люди. Светлана Андреевна долго лежала, глядя в потолок. Сон не шел. Вновь и вновь перебирала она в памяти события недавних, но теперь кажущихся почти нереальными дней.

Сделав круг по небольшой площади, персональная «Волга» остановилась возле ступенек аэровокзала. Боровец вышел из машины. Степенно помог выбраться своей спутнице. Отпустил шофера.

В маленьком зале аэропортовского ресторана они сели за столик поближе к высокому окну. От остальной, довольно немногочисленной, публики столик был полуприкрыт раскидистым фикусом.

Тотчас же подскочила официантка.

— Как всегда, Зиночка, — почти не глядя в меню, бросил Боровец.

Вскоре на их столике уже красовались темно-зеленая тяжелая бутылка шампанского, армянский коньяк, превосходное мясное ассорти. В раскрытой коробке лежал бело-розовый зефир.

— Так за что же мы выпьем? — Морозова приподняла фужер. Шампанское заискрилось, вспениваясь пузырьками.

— За что? — переспросил Василий Иванович, глядя в ее большие изумрудно поблескивающие в неверном электрическом свете глаза. — Мы выпьем за удачную, не прошедшую даром, командировку! — он чокнулся со Светланой Андреевной. Смакуя, растягивая удовольствие, потянул из рюмки ароматный напиток. Язык приятно обожгло. От всей этой обстановки хорошего городского ресторанчика, белоснежной скатерти, узорных салфеток, а самое главное, от близости этой женщины Боровец заметно разомлел.

«А все-таки хороша!» — думал он, наблюдая, как медленно потягивает вино Морозова. В бордовом платье с глубоким декольте (наверняка ушла с работы пораньше и успела принарядиться), облегающем пышную, не лишенную стройности фигуру, с янтарным ожерельем, спадающим на высокую грудь — она была очень привлекательна. Никто сейчас ей не дал бы ее тридцати шести.

«А ведь при всем том — стерва, — пытался охладить себя Боровец. — Муж в отъезде — и она со мной. Не будь меня — появился бы другой, третий... Все они...»

— Так чем же она оказалась удачной? — Морозова мягко дотронулась до его руки своей горячей холеной ладонью. Боровец почувствовал, как улетучивается его подозрительность.

— Да вот хотя бы тем, что сидим с тобой сейчас, Света, в этом райском уголке и