Посох епископа - Наталья Николаевна Александрова Страница 7

Домофон в подъезде был сломан, никто не встретился мне по пути, на всякий случай я поднялась пешком, поскольку лифт застрял где-то на самом верху.

Дверь нужной квартиры была железная, но грязноватая, в ответ на мой звонок послышались тяжелые торопливые шаги, и дверь открыли не спрашивая.

Этот хозяин был полной противоположностью предыдущему.

Здоровенный широкоплечий дядька с квадратной шкиперской рыжеватой бородкой, с обветренным лицом и выцветшими бледно-голубыми глазами.

Он распахнул передо мной дверь, отступил в сторону и проговорил хрипловатым голосом:

— Хорошо, что ты быстро приехала, а то мне скоро уже уезжать. Если тебя все устроит, можешь сразу заселяться.

Поначалу я испугалась, увидев такую махину. Мужик ростом был выше меня на голову, а я для женщины очень даже высокая. А этот небось голову пригибает, когда в дверь входит. Но он на меня даже не смотрел, озабоченно оглядывался по сторонам.

— Вы уезжаете? — спросила я удивленно. — Прямо сейчас?

— Ну да, в экспедицию, на полгода… иначе зачем бы я свою квартиру сдавал?

Я подумала, что это удобный вариант.

Хозяин в отъезде, не будет ко мне вязаться, и вообще никак не будет портить мне жизнь… А за полгода я как-нибудь определюсь, во всяком случае, буду искать жилье не спеша.

Я обошла квартиру. Времени много не понадобилось, квартирка была однокомнатная; кухня, правда, была довольно большая, и лоджия имелась.

Не могу сказать, что она была ухоженная и уютная, наоборот, был в ней типичный мужской беспорядок. Вся мебель в пыли, вещи разбросаны. Кроме того, в нескольких местах были порваны обои, словно их кто-то драл когтями, и обивка дивана исцарапана…

Может, у него раньше был кот.

Перехватив мой неодобрительный взгляд, хозяин смущенно вздохнул и проговорил:

— Ну да, беспорядок у меня тут… если ты приберешься, будет здорово. А я тебе за это цену скину.

Цена была и так невысокая, и я согласилась.

— А как же я вам буду деньги платить, если вы уезжаете? — спохватилась я в последний момент.

— Можешь мне какой-то аванс заплатить, если тебя квартира устраивает. А потом переводи мне деньги на карточку, я тебе номер запишу…

Авансом он взял с меня половину и сказал, что это за целый месяц. На мой вопрос о договоре хлопнул себя по лбу и сказал, что договор заключать некогда, но, чтобы соседи не приставали, он сейчас напишет. И написал размашистым почерком на обороте какой-то рекламной листовки, что он, Усольцев В. Г., разрешает мне жить в квартире полгода.

— Ты кто? — спохватился он под конец, и я в ответ протянула ему паспорт.

— Даша, значит… а я Вася. — Он протянул было руку, но вовремя опомнился, заметив мой испуг.

Такой если пожмет, то все кости переломает, от руки ничего не останется.

— Ладно, пошел я, — сказал он, поглядев на часы, — самолет ждать не будет.

— Счастливо тебе долететь!

— Бывай здорова!

Он подхватил неподъемного вида рюкзак и ушел.

А я поглядела на ту помойку, что он оставил, и подумала, не погорячилась ли я, что согласилась сюда въехать. Однако взяла себя в руки и принялась за уборку.

Часа через три я присела передохнуть и заварила себе кофе. Кофеварка была у Васи отличная, и вообще, когда я отмыла кухню, оказалось, что все там есть: и микроволновка, и тостер.

Холодильник пришлось отключить, чтобы как следует вымыть его; те немногие продукты, что там были, успели покрыться плесенью и прийти в полную негодность.

В комнате после уборки стало значительно просторнее. Мебели было мало, беспорядок создавали разбросанные вещи.

Я запустила стиральную машину, потом решила заказать пиццу в пиццерии, телефон которой нашла записанным на обоях перед дверью. Были там еще какие-то телефонные номера, но я решила разобраться с ними позже.

В пиццерии ответили сразу и, услышав адрес, спросили, не у Васи ли я живу. И когда я ответила утвердительно, девушка сообщила, что на этот адрес полагается скидка.

Ну да, если вспомнить, сколько коробок из-под пиццы я вынесла на помойку, Вася у них самый главный клиент.

В общем, после пиццы я свалилась на диван и проспала до позднего утра как убитая, без сновидений.

Публика расселась по скамьям амфитеатра. Между рядами сновали разносчики фруктов и воды. Пробирались к своим местам последние припозднившиеся зрители.

Разговоры затихли.

Открылись малые ворота, и на арену жалкой кучкой вышли участники сегодняшних игр.

— Кто это такие? — спросил виноторговец Публий Маррон своего соседа, богатого откупщика из Брундизия[1].

— Это поклонники нового восточного божества, — ответил тот охотно, — приверженцы какого-то дикого культа… кажется, их называют пристианами… или христианами. Они устраивают свои богослужения в катакомбах.

— И что — они будут сражаться друг с другом?

— Нет, они не желают сражаться. Их будут травить дикими зверями.

— А, ну это не слишком интересно.

— Не скажите! Сенатор Луканий, который проводит эти игры, обещал выставить много хороших зверей. Будет два льва, несколько леопардов и еще какие-то звери из Африки. Кроме того, этим христианам позволили вооружиться. Хотя они, кажется, противники оружия…

— Какая дикость!

Христиане испуганно и растерянно оглядывались.

Наконец открылись большие ворота и на арену выбежали звери.

Сначала появилась черная пантера. Она прижалась к земле, обвела трибуны горящими глазами, зарычала.

Следом за пантерой появился лев.

Могучий зверь вышел на арену величественной поступью, встряхнул рыжей гривой и издал грозный, устрашающий рев.

Пантера отступила, прижала уши.

Христиане подались назад, один из них начал громко молиться, постепенно остальные присоединились к нему.

— Вы же говорили, что у них есть оружие? — осведомился у соседа Публий Маррон.

— Так говорил сенатор. Но они же против вооруженной борьбы…

— Даже когда от этого зависит их жизнь?

— Видимо, так…

— Какая дикость!

Звери один за другим выбегали на арену.

Они еще не освоились, их пугала и беспокоила огромная толпа на скамьях амфитеатра, голоса людей.

Однако постепенно они свыклись с шумом толпы и заметили испуганных людей на арене.

Первой двинулась вперед пантера.

Она приблизилась к христианам, оскалила страшные клыки, приготовилась к прыжку…

И тут вперед выступил высокий представительный старик с посохом в руке.

Он ударил своим посохом в землю и что-то властно проговорил.

Пантера прижала уши и отступила.

— Натравите на них зверей! — выкрикнул кто-то из зрителей, и тут же к нему присоединилось множество голосов.

Распорядитель игр отдал приказ, и на арену выбежали надсмотрщики с вилами и бичами.

Бичи защелкали.

Звери огрызались и рычали, и наконец все они двинулись вперед, к сбившимся в кучу христианам.

Высокий старик снова ударил своим посохом в землю.

И тут случилось необычайное.

Те, кто сидел ближе других, могли разглядеть, что эта резьба