Рыцари и ангелы - Майя Яворская Страница 7

на вечернее отделение уже не переводили. А мест, где нужны люди во вторую половину дня, было не так уж и много. Если только официанткой в какую-нибудь сетевую закусочную. Но платили там так мало, что проблемы это точно не решало. Несмотря на это, она регулярно просматривала объявления. Время шло, но ничего подходящего не попадалось.

Как-то ей вспомнилось, что один из сокурсников подрабатывал по вечерам после института тем, что частным порядком ездил по клиентам и выводил из запоя. Перспектива общения с алкоголиками ее совершенно не радовала. Мало ли с каким маргинальным типом придется иметь дело. А вдруг там «белочка»? Кинется с ножом или просто голыми руками попытается задушить? Она даже за себя постоять не сможет. Не дай бог, с ней что-то случится, кто тогда позаботится о Миле? Такой вариант тоже не подходил. Но чужой опыт натолкнул на одну идею.

Несколько лет назад, когда еще была жива мама, как-то на даче Алле захотелось сложить из кирпича красивую клумбу для цветов. Но для этого был нужен цемент, кирпичи категорически отказывались самостоятельно лежать друг на друге стройными рядами. Поехав на рынок, она купила пятидесятикилограммовый мешок, который рабочие любезно положили в машину. Но вернувшись домой, тащить его до сарая пришлось самой. Поднимала из багажника аккуратно, ногами, чтобы не сорвать спину. Операция по транспортировке прошла успешно, поясница осталась цела. Но через пару дней появилась боль в локте. Она была не постоянной, а возникала только при резких движениях рукой в сторону.

Сначала Алла не обращала на это внимание. Рассчитывала, что все пройдет само. Но проблема не исчезала. Закончилось лето, Чистякова вернулась в институт, и тут локоть стал настоящей бедой. Писать приходилось много, а в таком положении, когда рука лежит на парте, он ныл непрерывно. Сперва Алла пыталась мазать какими-то мазями, потом принимать противовоспалительные препараты, но ничего не помогало. Однажды она обмолвилась об этом соседке по подъезду, и та посоветовала попробовать пройти сеанс акупунктуры. Алла к таким вещам, как гомеопатия и иглоукалывание, просто не могла относиться серьезно, считая их каким-то шаманством и знахарством. Однако решила попробовать. Все равно другого выбора у нее не было. Как ни странно, боль уменьшилась после первой же процедуры, а после третьей прошла совсем. Алла задумалась. Как же так? Все, чему ее учили в институте, не помогло, а то, что не признавалось традиционной медициной, работало? Ответа на свой вопрос она не нашла, но опыт ей запомнился.

И вот когда пришлось решать, как зарабатывать на жизнь, родилась идея – а почему бы не попробовать научиться ставить иголки самой? Базовых медицинских знаний у нее уже достаточно, все основные дисциплины уже были пройдены, а в качестве специализации она выбрала себе хирургию. Так что трудностей с изучением возникнуть не должно.

Поискав в интернете подходящие курсы, она остановилась на Международной школе восточной медицины. Все же акупунктуру лучше изучать у тех, кто это придумал. Отучиться пришлось несколько месяцев, да еще обложиться кучей книг для пополнения знаний. Но оно того стоило. Мила еще не родила, а Алла уже обзавелась первыми клиентами. Когда же появилась на свет Варенька, она уже могла купить все необходимое для девочки. Правда, секонд-хенд, но зато не залезая в деньги от продажи дачи, только на гонорар от частной практики.

Как росла племянница первые два года, Алла пропустила. Она уходила из дома, пока еще та спала, и возвращалась, когда девочка уже опять спала. Женщина даже толком не помнила, как выглядел ребенок в этом возрасте. О том, в какое беличье колесо ее запихнула сестра, она почти не думала. Времени на это не было, да и желания тоже. Что толку размышлять в стиле «если бы…»? Ничего от этого не изменится. История не любит сослагательного наклонения. Частная практика приносила неплохие деньги, сестра с племянницей ни в чем не нуждались, а это на тот момент было самое главное.

Когда Алла закончила институт, ей очень хотелось пойти в ординатуру, чтобы продолжить образование и, наконец-то, стать настоящим врачом. Хирургией она просто упивалась, это была ее стихия. На последнем курсе Чистякова уже самостоятельно проводила простенькие операции, пока одногруппникам доверяли только стоять на крючках и шить. На практике врачи в отделении ее хвалили: говорили, что рука твердая, как у мужчины. «А чего дергаться? – удивлялась про себя Алла. – Есть проблема, и ее надо решить. А все эти истерики и заламывание рук, увольте. Пусть этим родственники занимаются». Но пришлось отказаться от мечты. Три года ординатуры на копеечную зарплату? Нет, такую роскошь она себе позволить не могла. Надо было зарабатывать деньги.

А потом стало как-то вдруг намного легче – Варю отдали в ясли, а Мила пошла учиться на парикмахера. Решила стать мужским мастером. Хоть раз в жизни она послушалась сестру. Логика совета была проста, как карандаш, – у какой-нибудь клиентки, толстой старой жабы с тремя волосинами в шесть рядов, как на заячье губе, молоденькая хорошенькая парикмахер могла вызвать раздражение и зависть. Ладно, если просто чаевых не оставит, так может за что-то нажаловаться руководству. Просто так, из вредности или сорвать дурное настроение. Но любому мужчине, молодому или старому, всегда приятно, если с его головой возится такая куколка. Он и что-то от себя оставит, и снова именно к ней придет в следующий раз.

Расчет Аллы оказался даже более верным, чем она рассчитывала. Выяснилось, что дорогие престижные салоны смотрят на внешность и манеры своих сотрудников ничуть не меньше, чем на их умения и навыки, иногда даже больше. Обеспеченный клиент никогда не будет стричься у мастера, если он, вернее она, похожа на торговку рыбой с одесского привоза. Мила, обладая нужными внешними данными, попала именно в такой салон. Правда, сначала на правах стажера. Ее тут же отправили на другие курсы, где пришлось отучиться даже больше. Но после этого она уже стала работать в зале наравне с другими. Так что зарабатывать теперь стали обе сестры.

Материально жизнь стала налаживаться, бытовые проблемы отступили. Но с материнством у Милы как-то не задалось. Она родила слишком рано, чтобы почувствовать себя матерью, плюс ее природный инфантилизм сыграл свою роль. У детей не может быть детей. Пока единственным добытчиком в семье была Алла, а Варю нельзя было отдать в ясли, младшая сестра еще как-то держалась. Но как только ребенка отдали в детский сад, а она вышла на работу и оказалась в центре мужского внимания, Мила опять сорвалась. Ей по-прежнему нужны были признания в