Плохая кровь - Сара Хорнсли Страница 7

Я записываю в блокнот свои размышления:

1) Порядок убийства?

2) Почему Джейк оказался в доме?

3) Почему он убил их?

А потом добавляю четвертый пункт:

4) Марк и Беверли РАШНЕЛЛ.

Я ловлю себя на том, что пишу их фамилию заглавными буквами и обвожу ее жирным овалом. Кем они были? И почему их фамилия звучит для меня так знакомо?

Глава 4

Часы на стене моего кабинета показывают 08:38. До сегодняшнего дня Джейк Рейнольдс отсутствовал в моей жизни восемнадцать лет, но ему понадобилось всего пятьдесят три минуты, чтобы, заново появившись в ней, перевернуть мой мир вверх дном. Снова… Я пытаюсь не думать о том, что это значит – что это говорит обо мне и о жизни, которую я выстроила.

Во время одного из первых сеансов Айя рассказала мне о кинцуги – японском искусстве чинить сломанную керамику, заполняя и выделяя трещины золотым лаком. Оно породило целую философию, говорящую о том, что несовершенством можно любоваться так же, как и красотой, и о том, что разбитая, а потом склеенная вещь становится только прочнее. Мне так понравилась эта идея, что я начала коллекционировать предметы кинцуги и расставлять их по всему дому. Если заглянуть в наш кухонный шкаф, можно увидеть тарелки, чашки, стаканы и даже чайник, отмеченные прекрасными, изящными, хаотичными золотыми линиями. Смысл слов Айи, конечно, заключался в том, что я сама – объект кинцуги. Ставшая сильнее и прекраснее после всего, через что мне пришлось пройти. И теперь я гадаю: быть может, я вместо этого просто склеила себя ПВА?

Захлопываю лэптоп и спешно упаковываю его в чемодан на колесиках вместе с папкой и своим блокнотом. Быстро обвожу взглядом кабинет, удостоверяясь, собрала ли я все остальное, что может мне понадобиться, а затем направляюсь к кабинету Чарльза. Резко стучусь в дверь.

– Входите, – отзывается он, и я распахиваю дверь.

– Мне только что позвонила мать. Знаю, это совершенно не вовремя, но у нее случилась неприятная ситуация. Обычно с ней побыл бы мой брат Макс, но сейчас ему пришлось уехать на некоторое время. Я собираюсь несколько дней поработать удаленно, из ее дома. Я собрала все, что может понадобиться, – с виноватым видом киваю в сторону своего чемодана, – и намерена за это время составить список потенциальных свидетелей и начать переписку с отделом судмедэкспертизы. Во вторник у меня предварительное слушание по делу о причинении фактических телесных повреждений – помните, я рассказывала вам о том, как преступник укусил офицера, производившего арест? – так что к тому времени я вернусь.

Чарльз хмурится.

– Вы правы, это не вовремя, но я понимаю, что семья – это важно.

– Спасибо, до следующей недели, – говорю я, начиная закрывать дверь.

– Джастина, – окликает он, и я останавливаюсь. – Только не напортачьте, ладно?

– Конечно. Приоритет номер один.

Чувствую ли я себя виноватой в том, что лгу человеку, который только что предоставил мне самую крупную возможность за всю мою карьеру? Если задуматься об этом, то да, чувствую. Но я неплохо овладела искусством манипуляции – по сути, я мастер в этом искусстве.

Я решаю, что нет смысла рассуждать об этом, когда на кону стоит нечто куда более важное. Если Джейка отправят в тюрьму за убийство, мне нужно знать всю предысторию. Не только ту версию, которую обвинение сочтет наиболее убедительной для суда. На этот раз мне нужна подлинная история.

Наконец-то, спустя почти восемнадцать лет, настало время вернуться домой. Туда, где все начиналось.

Обратно к нему – во многих смыслах.

Прежде

Джейк-любовник

Впервые Джейк заметил Джастину – заметил по-настоящему – в один унылый февральский день. Это был день рождения его матери, ей исполнялось 48 лет, и отец Джейка забронировал столик в «Синем орле» – этот ужин должен был стать сюрпризом для именинницы. Джейку было поручено дождаться ее у офиса после работы и сопроводить в ресторан. Он выбрал самый зрелищный путь до города, мимо набережной, вместо того чтобы пойти самой короткой дорогой, – его отец наверняка закатил бы глаза, узнав об этом. Он был куда более практичным, чем Джейк, – менее эмоциональным, как он любил заявлять, когда сын чем-то его разочаровывал или изрекал в присутствии отцовских друзей нечто, заставлявшее отца почувствовать себя неловко.

Обычно Джейк просто отмахнулся бы от этой мысли – он был вполне доволен тем, каков он есть, – но сегодня, когда небо затянули темные тучи, признал, что сделал неправильный выбор. Он должен был прислушаться к своему разуму, а не к своему сердцу.

Он знал про семью Стоунов. Все в Молдоне знали про них. Джерард Стоун был столпом общества – неудивительно, что он в очередной раз возглавил городской совет. Плакаты с его лицом, наклеенные чуть ли не на каждый фонарный столб, хлопали на ветру. Их нельзя было не заметить, при всем желании. Боже, иногда Джейк ненавидел этот городок, откуда, казалось, никто и никогда не мог сбежать… На протяжении жизни поколений так оно и было. Ты рождался здесь и оставался здесь. Даже редкие счастливчики, уезжавшие учиться в тот или иной университет, часто возвращались сюда годы спустя вместе со своей молодой семьей – и начинали этот цикл заново.

Джейку не светил даже университет. Его семья прочно укоренилась в этом круговороте. В конце этого учебного года ему предстояло окончить школу; все ждали, что он пройдет курс по обучению специальности, спонсируемый местной компанией. По окончании этого курса начнет работать и в конечном итоге, вероятно, женится на какой-нибудь из девушек, с которыми учился в школе, – хотя он даже боялся подумать, на ком именно, – и купит террасный дом в викторианском стиле. Наверное, этот дом будет располагаться неподалеку от точно такого же дома родителей Джейка – дома, где он родился и вырос.

Он сунул руки поглубже в карманы и свернул на утоптанную тропинку, чтобы сократить путь. Тропинка была окружена высокими темными изгородями и сегодня показалась Джейку длиннее, чем обычно. Перед ним тянулась прямая дорога, с которой некуда было свернуть. Он пошаркал подошвами ботинок по земле, а потом, ощутив на лице первые капли дождя, натянул на голову капюшон худи и пустился бегом.

В конце концов тропа вывела его к берегу, и Джейк глубоко вдохнул соленый воздух. Городок был маленьким и угрюмым, но даже Джейк не мог не признать, что в нем есть что-то притягательное. Он свернул по тропинке к воде и