Умереть красиво - Питер Джеймс Страница 6

Мужчина достал из черной кожаной куртки какой-то предмет, блеснувший на свету, и Том ошарашенно подался вперед, разглядев длинный стилет.

В два быстрых шага мужчина настиг девушку, схватил ее за горло и вонзил тонкое лезвие ей между лопаток. Жертва вскрикнула от боли. Оцепенев, Том наблюдал за ней, гадая, по-настоящему все это или перед ним хорошая актерская игра? Мужчина вытащил испачканный красным нож и стал наносить удар за ударом; из ран хлынула кровь.

Девушка повалилась на пол. Присев, мужчина разорвал на ней платье, полоснул ножом по застежке лифчика и, сорвав его, грубо перевернул несчастную на спину. Ее глаза закатились, полные груди свесились набок. Мужчина распорол пояс колготок, потом сдернул их с ног, окинул взглядом роскошное обнаженное тело – и вонзил лезвие в живот, чуть выше паха с интимной стрижкой.

Борясь с тошнотой, Том потянулся свернуть изображение, однако любопытство пересилило. Может, это все игра и нож ненастоящий, а бьющая фонтаном кровь бутафорская? Тем временем мужчина в черном снова и снова вонзал в неподвижное тело стилет.

От звука открывающейся двери Том подскочил.

Развернувшись в кресле, он увидел на пороге Келли с бокалом вина в руках, изрядно поддатую.

– Ну как, милый, нашел что-нибудь интересное?

Том резко захлопнул ноутбук, чтобы Келли не успела рассмотреть происходящее на экране.

– Нет, – дрожащим голосом отозвался он. – Ничего. Мне…

Она обняла его за шею, пролив несколько капель вина на ноутбук.

– Ой, п-прости!

Том вытер компьютер платком. Тем временем ладонь Келли скользнула ему под рубашку, пощекотала сосок.

– Ты сегодня достаточно потрудился. Пора в постельку.

– Пять минут, – попросил Том. – Дай мне пять минут.

– Через пять минут я усну.

Он повернулся и поцеловал жену:

– Две минуты, хорошо?

– Одну! – Келли направилась к выходу из кабинета.

– Я еще не выгулял Леди.

– Она отлично нагулялась в обед. За нее не переживай, я выпустила ее в сад.

Он улыбнулся:

– Одна минута.

– Тридцать секунд! – Келли лукаво погрозила ему пальцем.

Едва дверь за ней захлопнулась, Том открыл ноутбук и разблокировал монитор.

На экране появилась надпись:

Несанкционированный доступ.

Вас отключили от трансляции.

С минуту Том сидел, размышляя, что за чертовщину он сейчас посмотрел. Наверняка какой-нибудь трейлер к фильму. Точно, трейлер, другого объяснения нет и быть не может. Да, сто процентов трейлер.

В кабинет снова заглянула Келли:

– Пятнадцать секунд – или начинаю без тебя.

5

Это был лучший подарок на день рождения. Лучший за всю ее жизнь, за все пятьдесят два года! Другие подарки с ним даже рядом не стояли. Ни украшенный розовым бантом спортивный автомобиль «MG», преподнесенный на ее сорокалетие Доном (хотя такая роскошь была ему совсем не по карману), ни серебряные часики от Картье в честь пятидесятилетия (очередная непозволительная роскошь от Дона), ни очаровательный теннисный браслет, подаренный вчера им же.

На фоне нынешнего подарка меркла даже недельная путевка в санаторий «Грейшотт-холл», купленная в складчину ее сыновьями Джулиусом и Оливером. Да, отдых получился шикарный, но неужели мальчики намекают, что у нее есть лишний вес?

Ну и ладно. Сейчас Хилари Дюпон пребывала на седьмом небе и буквально парила над землей, вопреки своим двенадцати стоунам[1]. Она выпорхнула за дверь и, покачивая поводком Нерона, декламировала: «Саквояж, мистер Уортинг? Саквояж?»[2]

Пис-Хейвен, пригород, где жила Хилари, располагался в восточной части Брайтона и представлял собой обширную, густо застроенную бунгало и коттеджами времен Первой мировой войны сеть улиц, которые простирались от прибрежной автострады, что брала начало на вершине мелового утеса, до самого Саут-Даунса.

Всего один ряд построек отделял Хилари от необъятных сельскохозяйственных угодий. Случись кому-то из соседей выглянуть в окно в это туманное июньское утро, они бы увидели, как полная, но потрясающе красивая блондинка, в халате поверх пестрого трико и в зеленых резиновых сапогах, бурно жестикулирует и разговаривает сама с собой, а за ней, помечая один фонарный столб за другим, семенит черный, весьма упитанный лабрадор.

В конце улицы Хилари повернула налево, в обход, и, проводив настороженным взглядом груженный стеклопакетами фургон (не переехал бы Нерона!), направилась через дорогу к калитке, ведущей в поле, где колосился ослепительно-желтый рапс. Зычным голосом, способным даже без микрофона заглушить стадион Уэмбли, она рявкнула на питомца, вознамерившегося навалить кучу на чьей-то подъездной аллее:

– Нерон! Нельзя! КО МНЕ!

Пес встрепенулся, увидел открытую калитку и радостно потрусил к хозяйке, затем исполинскими скачками рванул вперед и вскоре скрылся за холмом в густых зарослях рапса.

Хилари закрыла за собой калитку и снова повторила:

– Саквояж, мистер Уортинг? Саквояж?

Она сияла, лучилась; уже позвонила Дону, Сидони, Джулиусу, Оливеру и матери, чтобы сообщить им новость – сногсшибательную, лучшую на свете новость: час назад с ней связались из Южного общества драматического искусства и предложили роль леди Брэкнелл[3], главную роль! Звездную!

Спустя двадцать пять лет любительской игры, преимущественно в труппе Брайтонского малого театра, в надежде, что когда-нибудь ее заметят, она наконец-то вытащила счастливый билет! Южное общество драматического искусства имело уже не любительский, а полупрофессиональный статус, и каждое лето давало спектакль на открытом воздухе: сначала на крепостном валу замка Льюис, а после отправлялось в турне по всей Великобритании до самого Корнуолла. Настоящее событие; спектакль, без сомнения, осветят в прессе, и ее обязательно заметят! Обязательно!

Вот только – господи боже! – нервы начали пошаливать. Она уже играла в этой пьесе много лет назад, правда крошечную роль, но до сих пор помнила реплики наизусть.

Взбираясь на холм на краю поля и бурно жестикулируя, она во весь голос декламировала самые, как ей казалось, драматические и смешные строки пьесы:

– Саквояж, мистер Уортинг? Вас нашли в саквояже?

В небе низко кружил самолет, готовый совершить посадку в аэропорту Гэтвик, и Хилари пришлось повысить и без того громоподобный голос, чтобы расслышать саму себя.

– Саквояж, мистер Уортинг? Вас нашли в саквояже? Саквояж, мистер Уортинг? Вас нашли в саквояже?

Не сбавляя шаг, Хилари снова и снова повторяла реплику, всякий раз меняя интонацию и прикидывая, кому еще можно позвонить. До премьеры всего шесть недель, немного. А еще столько учить!

Внезапно нахлынули сомнения. А вдруг у нее не получится?

Вдруг она растеряется или забудет текст перед такой большой аудиторией? Это будет конец, конец всему!

Нет, она справится, непременно справится. Не зря она родилась в театральной семье; родители матери, до того как выйти на пенсию и заняться гостиничным бизнесом в Брайтоне, выступали в мюзик-холле.

Взобравшись на вершину