Руководство королевы красоты по убийствам - Кристен Бёрд Страница 4

Несколько лет назад мы с мамой обошли территорию и составили список всего, что нужно исправить в этом столетнем доме, – как только я окончу школу и начну работать. А потом она заболела, и все мечты о ремонте, деньгах и настоящей жизни испарились.

Последнее совместное счастливое воспоминание – день накануне ее смерти, когда выдалось несколько часов осознанности. Мама попросила меня открыть шторы в комнате, чтобы она могла посчитать лазурных птичек и пеночек у кормушки, которую я сделала в шестом классе. Ее бледные-бледные щеки порозовели, когда мы вдвоем в последний раз общались с природой, и я вдруг поняла, почему так люблю мир вокруг и животных. Это произошло благодаря маме – она поощряла меня наблюдать и исследовать, рисковать и отправляться навстречу приключениям.

Я вытерла слезы и уставилась в зеркало заднего вида, чтобы увидеть тетю ДиДи, покидающую свой «Кадиллак». Моим первым импульсом, стыдно сказать, было вжаться в сиденье и спрятаться от нее. Тетя ДиДи может быть… скажем так, чрезмерной, и мне совсем не хотелось говорить о том, о чем ей хотелось наверняка, – о моем участии в конкурсе красоты.

Прежде чем я успела ретироваться, она постучала в мое водительское окно.

В отличие от мамы, в основном носившей медицинскую форму или удобные джинсы, тетя ДиДи всегда одевалась сногсшибательно. Сегодня вечером на ней было сшитое на заказ платье цвета лаванды и прекрасно подходящие к нему туфли-лодочки, а в руках она держала форму для запекания.

– Привет, тетя ДиДи. – Я отскребла себя с переднего сиденья и, как положено хорошей племяннице, забрала у нее прихватки и горячее блюдо. Тетя, как оказалось, покрасила длинные ногти в цвет фуксии, на ее указательных пальцах сияли крошечные бриллианты.

– Привет, куколка, – ответила она, легко поцеловав меня в щеку и обращаясь своим фирменным полужалостливым-полуобеспокоенным тоном. Тоном, который очень мне нравился – и в той же степени выбешивал. – Как ты?

Я пожала плечами, игнорируя вопрос и надеясь, что она воздержится от комментариев по поводу моих грязных джинсов или соломинок в волосах.

– Куриная запеканка с рисом, – сказала тетя ДиДи, похлопав по моему плечу. – Я знаю, что ты наверняка подсчитываешь калории в связи с грядущим конкурсом, поэтому вместо масла я положила маргарин для булочек и использовала куриные грудки без кожи.

Мы обе знали, что я отродясь не считала калории. Видимо, из-за ее предположения, что я в любом случае буду участвовать в конкурсе, или же это был всплеск прежде не свойственного мне бунтарства, но я резко выпрямилась, вытягиваясь во все свои метр семьдесят сантиметров роста.

– Мне надо с тобой поговорить, тетя, – сказала я, наблюдая, как она ищет дверь от входной двери.

– Да, дорогая. Что такое?

– Я знаю, ты хочешь как лучше, а мама, уверена, не была в ясном уме, но… Я не могу поверить, что вы планировали, что я… – Кровь прилила к моим щекам, и я глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. – Это… Я… Не могу поверить, что вы вписали меня в конкурс красоты, не обсудив это со мной!

– Дакота, это не то, что ты подумала…

– О нет, слишком поздно! – перебила я, переступая порог гостиной и ставя запеканку на кухонную стойку. – Конкурс начинается через два дня, и, даже если бы я хотела участвовать, я банально не готова! Я год не стриглась, и под моими ногтями грязь – и это не фигура речи! Не говоря о том, что это не моя среда и у меня нет времени учиться очаровывать и пробиваться в высшие круги участниц! Вы слишком долго тянули, прежде чем сказать мне, так что вот так.

– Прости, принцесса, – тетя ДиДи проследовала за мной, уперев руки в бока. – Но с этой минуты пора прекратить вести себя так, будто ты слишком хороша для этого конкурса.

Такого тона я не слышала с тех пор, как в шестнадцать лет пыталась убедить ее подписать мне пропуск школы на день ради одиночного родео.

– Ты знаешь, что у нас с тобой больше не будет ни шанса заработать столько денег, сколько этот конкурс выдает победителям из года в год, – продолжала тетя. Она была права. Работа конюхом по двадцать часов в неделю за двенадцать с половиной долларов к этому точно не приведет. – Если бы я могла украсть эту сумму для тебя, я бы это сделала, но в кражах никогда не была сильна. Так что этот вариант мимо – только если, конечно, ты не обладаешь навыками взлома и хищения, о которых я не в курсе.

Ее шутка меня совершенно не рассмешила. Тетя разочарованно на меня посмотрела и добавила:

– А ведь раньше ты была готова к любым приключениям, была бесстрашной и готовой бороться.

Она говорила как Лэйси. И точно так же опустила руки мне на плечи, уставившись в глаза, будто бы надеясь отыскать там мою веру в собственное всемогущество. Что ж, в таком случае искать ей придется долго и упорно. Мы обе знали, что, когда я провалилась в самом главном для себя, внутри словно окно захлопнулось. И с тех пор я так и не воспряла духом.

На ум пришли истории о том, как мой прадедушка работал в угольных шахтах Вирджинии, чтобы заработать денег на достойную жизнь своей жены и детей в этом доме. Он умер до моего рождения, но я видела его на нескольких фото. Его руки всегда были покрыты черными полосами. Семья Грин никогда не купалась в роскоши, но мы всегда гордились тем, что имели. Вот только… теперь я могу потерять дом, который он построил, на фоне которого сделаны мои первые фото в школьной форме и в стенах которого мама испустила последний вздох. Конечно, я стояла на своем решении максимально использовать несколько кредиток и взять две ссуды в банке, чтобы оплатить экспериментальное лечение мамы. И совсем не подумала о том, как буду жить после. Когда лечение не поможет и мамы не станет. Такой вариант никогда не рассматривался.

– Твоя мама знала, что это лучший способ обеспечить тебя деньгами и не дать потерять дом. Если ты не заметила, других возможностей не то чтобы много. Так что, куколка, это твой шанс, – тетя ДиДи ободряюще усмехнулась. – И не волнуйся насчет внешнего вида: я все