Магическое изречение - Наталья Николаевна Александрова Страница 4

«Когда это я ей такое говорила? — промелькнуло в голове у Ники. — Первый раз в жизни эту тётку вижу!»

— Ты, наверное, не помнишь, вчера вы поздно приехали, я сразу тебя спать уложила… — Голос у женщины был мягкий, вкрадчивый. — Ты устала очень…

— Вы Лидия Сергеевна? — неуверенно спросила Ника.

— Ну, надо же, даже отчество запомнила! — восхитилась женщина. — Вот молодец!

Что тут такого героического? В свое время Сергей говорил Нике, что мать назвала его Сергеем в честь своего рано умершего отца. И тут Ника вспомнила, где эту женщину она видела. Вчера она их встретила в аэропорту и привезла на эту квартиру. Сергей еще сказал, что они тут будут жить пока, а там что-нибудь придумают. Стало быть, это и правда свекровь.

— Деточка, — проникновенно зудела сейчас Лидия Сергеевна, — соберись, успокойся, возьми себя в руки. Ты дома, у своих, тебя все здесь любят… Не волнуйся, ничего не бойся, всё будет хорошо… Сережа, свари же нам кофе!

— Конечно, — ухмыльнулся чужак, который утверждал, что он Никин муж. — Сварю, разумеется.

Он ушел на кухню, а свекровь, непрерывно что-то болтая, выдала Нике новые тапочки, которые достала почему-то из своей сумки, проводила в ванную комнату и сама умыла ей лицо холодной водой. Ника не сопротивлялась, успела только заметить, что ванная в этой квартире совершенно жуткая, покрытие ванны желтое от старости, и плитка со стен кое-где облетела.

— Ну вот, — сказала свекровь, подавая Нике полотенце, — теперь тебе станет легче. — Она повела ее на кухню и усадила на стул.

Чужак держал наготове огненную джезву с кофе.

— Кофе должен быть горячий, как огонь, черный, как ночь, и сладкий, как поцелуй любимой женщины! — сообщил он. — И еще надо добавить в него щепотку корицы…

— Что-о? — Ника вскочила, с грохотом опрокинув стул. — Что ты сказал? Корица?

— Деточка, что такое, что с тобой?! — заблажила свекровь.

— Кардамон! — заорала Ника. — Мой муж Сергей добавлял в кофе кардамон!

— Господи, ну что опять не так! — накинулся в ответ чужак. — Теперь ей кофе не нравится!

— Верочка, птичка моя… — Свекровь бросилась между ними. — Он хотел сказать «кардамон», просто перепутал. Ну какая разница — корица, кардамон, перец, ваниль… Мужчины вечно всё путают. Он тоже нервничает, он тоже ночь не спал… Эти перелёты… Не хочешь кофе — не надо, пойдем, приляжем… Тебе нужно успокоиться, еще немного поспать… Есть у меня один человек…

Руки у свекрови оказались неожиданно цепкие, сильные, Ника пыталась вырваться из ее объятий, но у нее ничего не получилось.

— Какой человек?

— Ты только не волнуйся, — торопливо бормотала свекровь. — Мы ему сейчас позвоним… Он старый друг семьи, еще папу моего знал… И Серёжу он лечил…

— Лечил? Он врач?

— Доктор, очень хороший… Он тебя только посмотрит… — И она всё подталкивала Нику вон из кухни, а сама мигала чужаку, чтобы убрался с дороги.

Она дотолкала Нику до второй комнаты. Эта была побольше, но обставлена так же безлико. Узкий диванчик, старый сервант с допотопной посудой, у окна — круглый стол на одной «слоновьей ноге», покрытый пыльной плюшевой скатертью с пошлыми кистями. И Сергей тут жил? Странно всё…

Предполагаемая свекровь усадила ее на продавленный диван и все суетилась рядом, а чужак встал у двери, сложив руки на груди с самым решительным видом — просто страж у ворот.

— Послушайте, — Ника попыталась встать с дивана, — чего вы от меня хотите? Позвольте мне уйти.

— Ну да, как же… — усмехнулся самозванец.

— Куда ты пойдешь, ну куда? — Свекровь всплеснула руками и усадила с силой Нику обратно. — Одна, в незнакомом городе, без родных, без знакомых, это просто опасно, наконец. Да еще ты не в себе…

— Я не сумасшедшая! — Ника резко пыталась отмахнуться от назойливой свекрови.

— Нет, конечно, ты не сумасшедшая! — согласилась та. — Просто устала с дороги, спала плохо, нервничала… Тебе нечего бояться, мы тут все свои, твоя семья… Ведь Серёжа — твой муж, ты же видела документы, а ему обидно такое твое отношение, вот он и резок немного… Ведь он так тебя любит…

В это время в дверь квартиры позвонили — требовательно, уверенно, настойчиво.

— А вот и он, наш Валерьян Иванович! — радостно пропела Лидия Сергеевна. — Быстро добрался!

Она выскочила в прихожую, клацнули замки, хлопнула дверь, и почти сразу в комнату вкатился невысокий толстенький человечек с круглой лысиной и круглыми маслеными глазами. Он на ходу натягивал белый халат, за ним поспешала Лидия Сергеевна с допотопным кожаным докторским саквояжиком в руке.

— И где же у нас больная? — заулыбался толстячок, потирая руки и оглядываясь, словно не видя Ники на диване.

— Я не больная! — резко возразила Ника.

— Нет-нет, конечно, не больная! — тут же согласился с ней толстяк, подкатился к ней, ухватил за руку и затих, склонив голову к плечу — видимо, слушал пульс.

— Конечно, не больная! — с раздражением повторила Ника. — Я же могу узнать собственного мужа…

— Опять двадцать пять! — простонал самозванец, но свекровь дёрнула его за руку и выразительно сверкнула глазами — помолчи, мол, не мешай доктору.

— Разумеется, можете! — подхватил толстяк, выпустив руку. — Прошу вас, не волнуйтесь! Тут не о чем говорить! Лучше скажите, как мы себя чувствуем?

Он говорил тем ласковым, сюсюкающим, дебильно-жизнерадостным голосом, каким некоторые взрослые разговаривают с детьми. Или некоторые врачи разговаривают с безнадёжно больными. И еще эта ужасная манера говорить пациенту «мы»…

— Мы себя чувствуем по-разному, — попыталась осадить его Ника. — Из вас, по крайней мере, никто не пытается сделать душевнобольного!

— Какие мы обидчивые! — проворковал доктор. — Не нужно обижаться и расстраиваться не нужно! Мы сейчас примем таблеточки, и всё станет хорошо!

— Вы что думаете, я приму таблетку и признаю в совершенно постороннем мужчине своего мужа? Да и не стану я ничего принимать! Еще не хватало! — Как ни странно, но в присутствии толстяка в белом халате в ней проснулась решительность.

— Ну, если не таблеточки — тогда укольчики! — ворковал толстяк, переглядываясь с Лидией Сергеевной. — Укольчики, они и действуют лучше…

— Но вы меня еще даже не выслушали! — возмущенно воскликнула Ника.

— Выслушаю, непременно выслушаю! Я для того и приехал, чтобы всех выслушать! — Доктор снова переглянулся с Лидией Сергеевной и спросил совсем другим тоном: — Что с ней случилось?

— Вообразите, Вера вчера приехала с Серёжей, она впервые в нашем городе, всё было хорошо, я их встретила, показала квартиру. А сегодня она Серёжу не узнает! Представляете?

— Очень даже хорошо представляю! — Толстяк покачал лысой головой. — Вы сами сказали — впервые в незнакомом городе, в незнакомой обстановке, а психика неустойчивая, вот и случился кризис… — Он снова