Загадка поместья «Ливанские кедры» - Катерина Теерлинк Страница 4

было не очень-то и нужно. В конюшне всегда стояли отличные лошади, во дворе под ногами крутилась свора гончих, а в доме было полно гостей. Те не переводились никогда. Если уезжали одни, тут же появлялись другие. Все это бесконечное движение походило на театральную постановку, которая длилась изо дня в день. Неудивительно, что Вивьен всегда радовалась, когда ее забирали из чопорного и унылого дома ее отца, лорда Элроя, и привозили сюда. Взрослые, занятые своими делами, мало уделяли ей внимания. Зато гости привозили с собой детей, за которыми присматривали бонны и гувернантки, да и то не очень ретиво. Предоставленные сами себе, маленькие гости всегда находили себе какое-нибудь занятие и прекрасно проводили время.

Тем не менее с возрастом страсть тетушки к загородной жизни несколько поубавилась, и большую часть времени она стала проводить в Брюсселе. В городе мадемуазель де Кринье нашла себе новое увлечение – благотворительность. Ее деятельная натура требовала охватить заботой и вниманием каждого обездоленного. И она без устали колесила с утра до ночи от Гранд-Пласа до Мароля и Сенне. О своем появлении в каком-нибудь приюте или больнице для неимущих она возвещала тем зычным голосом, что выработался у нее за многолетнюю практику охоты на косуль и кабанов. Видимо, тетя считала, что источаемые ею звуковые вибрации сами по себе уже являются панацеей. Тот же прием она использовала и в салонах, но уже с другой целью. Заслышав ее мощный призыв, банкиры, промышленники и прочая преуспевающая публика старались побыстрей расстаться с деньгами, лишь бы пытка прекратилась. Неудивительно, что в скором времени тетя стала популярной личностью во всех частях города.

Однако количество ее внутренней энергии значительно превышало потребности богоугодных заведений. Ее излишки Катрин решила скидывать на своего родителя, Дидье де Кринье. Благо попадаться он ей на глаза стал довольно часто. Собирая пожертвования и устраивая благотворительные концерты, Катрин то там, то здесь стала наблюдать его за карточным столом или в обществе какой-нибудь дамы с сомнительной репутацией. И практически всегда месье де Кринье был слегка нетрезв.

Откуда появилось страстное желание наставить его на путь истинный, не знал никто. Но дочь твердо уверовала, что сможет в корне изменить моральный облик отца, хотя тому шел уже седьмой десяток. Вполне ожидаемо, ее возмущенные тирады не приносили никакого результата, зато изрядно досаждали Диди. Письма с жалобами сыпались на Вивьен с обеих сторон. Все сообщения, за редким исключением, были удивительно похожи друг на друга. Из них следовало одно – географически этим людям лучше было бы находиться как можно дальше друг от друга. Но сами они этого не понимали, а если бы кто-то об этом сказал, приняли за дурную шутку.

Но как их заставить расстаться друг с другом? Тетю Катрин теперь вытянуть из Брюсселя было невозможно: общественная деятельность поглотила ее без остатка. Всем было понятно, что, пока мадемуазель де Кринье не вылечит всех больных и не осчастливит всех несчастных, она не успокоится. Значит, необходимо куда-нибудь увезти любимого деда. Но Вивьен два года ничего не могла сделать. Время, пока длился траур сначала по ее мужу, затем почти сразу же после этого по отцу, леди Алертон провела в своем поместье в Шропшире. Она решила, что так будет легче пережить боль утраты, поэтому не выезжала в Лондон и уж тем более не совершала дальних поездок.

Все это время она размышляла, чем можно выманить Диди из города, причем на достаточно длительный срок. Спа и Баден-Баден отпадали сразу. Несмотря на великолепные казино, до которых дед был большим охотником, посещающая курорты публика отчаянно не соответствовала его представлениям о приятном обществе. Толпы стареющих дам, больше думающих о том, как они себя чувствуют, нежели как они выглядят, не могли родить в голове месье де Кринье и призрачной мысли о флирте.

Разумеется, существовал Париж. Там соблазны предлагались в точном соответствии с потребностями деда и в неограниченном количестве. Но там он бывал не единожды и всегда возвращался довольно скоро, наделав больших долгов и впутавшись в пару скандальных историй. Посему совместная поездка в этот город выглядела достаточно хлопотной и малоприятной. Поэтому Вивьен решила, что сначала попробует увезти Диди в Вену. Она побывала в австрийской столице однажды и пришла в полный восторг от этого города-праздника. Возможно, он очарует и деда до такой степени, что тот уже не захочет уезжать никогда.

Конечно, была велика вероятность, что этого не произойдет. Дидье де Кринье был равнодушен к кофе, рислингу и музыке. Ничего страшного, Вена – не единственный город, достойный внимания. Были еще Рим, Петербург, Мадрид. Если не повезет с Европой, можно отправиться в Нью-Йорк. Вариантов имелось множество. Вопрос лишь в том, как уговорить его составить ей компанию. Говорить правду было нельзя ни в коем случае, это Вивьен понимала. Диди воспринял бы это как поражение в борьбе и позорное бегство и отказался бы наотрез. Оставалось только сослаться на то, что путешествовать молодой женщине одной, тем более так далеко, не совсем удобно. Конечно, он мог возразить, что есть Стивен. Но к такому ответу леди Алертон нашла бы что сказать. Мальчик еще слишком юн и неопытен, чтобы она чувствовала себя в полной безопасности, а в обществе Диди ей будет спокойнее.

Но, несмотря на то что план был практически готов, Вивьен не была абсолютно уверена, что у нее все получится. И это ее сильно беспокоило. Пока еще взаимное недовольство месье де Кринье и его дочери носило характер домашнего брюзжания. Но что станет, если кто-то из них не выдержит и наговорит другому массу неприятных слов? Завяжется настоящая ссора с серьезными последствиями. Тетушка своих доходов не имела и жила на содержание, которое ей выдавал Диди. Кстати, довольно щедрое. Но он мог и пересмотреть условия, никто бы не мог ему в этом помешать. При всем своем добродушии и беззаботности он бывал иногда очень решителен. Даже резок. А содержание – единственное оружие, которым он мог отражать нападки. Нет, совсем без средств он бы ее не оставил, что-то бы выдавал. Но сколько? Вивьен не могла ответить на этот вопрос. Она в таком случае, разумеется, не позволила бы тете бедствовать. Но вопрос не в деньгах. Такой поступок тут же стал бы известен в обществе и был бы принят с осуждением. И для Диди это стало бы серьезным ударом по реноме. Леди Алертон раз за разом рассматривала сложившееся положение с разных сторон, но ничего другого придумать не могла. А так хотелось для спокойствия иметь под рукой запасной вариант.

Погода для октября была чудесной –