Смертельный код Голгофы - Филипп Ванденберг Страница 33

Пока Гропиус пытался избавиться от похмелья, попеременно включая то ледяную, то горячую воду, Фелиция отправилась на кухню в поисках чего-нибудь съестного, из чего она смогла бы соорудить что-то похожее на завтрак. Запас продуктов на кухне свидетельствовал о типичном быте одинокого мужчины: пара консервов, во всем остальном — пустота. Поэтому то, что она смогла накрыть в столовой за этот короткий промежуток времени, и впрямь было почти волшебством.

Кофе благоухал, тосты, пара сваренных яиц, баночка меда и солонина из консервов — все это ожидало Гропиуса на столе, когда он вышел из душа, чистый и бодрый. Грегор не смог сдержать восторга и поцеловал Фелицию в щеку. Для него давно прошли те времена, когда он завтракал за красиво накрытым столом.

Какое-то мгновение они просто молча сидели друг против друга. Потом Фелиция осторожно начала:

— Вы думаете, вас хотели убить?

Вопрос, легко произнесенный за завтраком, был жестким, и Фелиция тут же поняла его неуместность. Поэтому поспешила добавить:

— Я имею в виду, может быть, это было только предупреждение, чтобы вы прекратили розыски?

— Я в этом даже уверен! Эти люди хотели только преподать мне урок, так сказать сделать предупредительный холостой выстрел, чтобы придать вес своим требованиям. Если бы они действительно собирались меня уничтожить, у них для этого было море возможностей. Нет, постепенно я все больше склоняюсь к мысли, что нужен им.

Фелиция вымученно улыбнулась:

— Какое абсурдное предположение.

— На самом деле! Назовите мне другую причину такого странного поведения! Каждый новый шаг в моем расследовании ведет за собой случайное столкновение, убедительно доказывающее, что мои шансы в намерении сорвать маску с этих людей ничтожно малы. Вспоминая вчерашнее происшествие, я думаю, что они вполне могли бы убить меня, переломать мне все кости, сделать инвалидом.

— Вы говорите об этом так спокойно! — Фелиция посмотрела на Гропиуса, который выглядел теперь уже гораздо лучше. Потом сказала: — Прокурор выдал мне тело моего мужа. Я заказала кремацию, без особой помпы.

Гропиус кивнул, задетый за живое. Пока он не сможет доказать свою невиновность, он все еще виноват в этой смерти.

— И конфискованные документы мне тоже вернули. Похоже, что не нашли ничего такого, что помогло бы полиции в расследовании.

Гропиус задумчиво отправил в рот кусочек тоста. Было видно, что мысленно он находится сейчас далеко отсюда. Внезапно он спросил:

— А профессор де Лука не объявлялся?

Фелиция удивленно посмотрела на него.

— Нет, честно говоря, о нем я больше и не вспоминала.

Гропиус сжал губы, потом сказал:

— Странно, вы не находите? Ведь речь шла о двадцати тысячах евро. Ни письма, ни факса, ни звонка…

— Мне очень жаль. — Фелиция потерла переносицу.

Это движение она делала машинально, когда размышляла, и Гропиуса это развеселило.

— Мне и правда страшно интересно, — сказала она наконец, — что за ценность была в том портфеле. Бриллианты, может быть? Мой муж практически не разбирался в драгоценных камнях. Это кольцо, — она положила руку на стол, на пальце горел бриллиант в оправе, — это кольцо я сама себе подарила. Арно, скорее всего, купил бы бижутерию со стекляшкой. Хотя…

Грегор вопросительно посмотрел на Фелицию:

— Хотя?

— Когда я думаю о том, что совсем недавно выяснила о его двойной жизни, тут уже я не могу исключить того, что он и в бриллиантах не разбирался только для вида.

— Зачем ему это было нужно?

Фелиция выпятила нижнюю губу.

— Он же заработал десять миллионов, не сказав об этом ни слова?

— Тут вы, конечно, правы. Если посмотреть с этой стороны, то это дело в Берлине на двадцать тысяч евро — просто сущая мелочовка. И все же для меня до сих пор остается загадкой, почему эта синьора Колелла вот так вот ни с того ни с сего исчезла, а от де Луки ни слуху ни духу.

— Он ждет звонка от Шлезингера!

— Возможно.

Гропиус задумался и, казалось, не замечал ее. Фелиция пристально изучала его.

— Мне кажется, я знаю, что с вами происходит, — сказала она неодобрительно.

— Да? Вы так думаете? — Гропиус горько усмехнулся.

— Как долго вы еще собираетесь действовать на свой страх и риск? Было бы лучше, если бы мы передали всю информацию полиции. Вы так не думаете?

Профессор глубоко вздохнул. Он был далек от мысли просто принять противоположную точку зрения. Несомненно, были и более достойные занятия, чем сражаться с неизвестным противником, преследующим неизвестную цель. Но он уже настолько глубоко втянут в эти розыски, что практически нет шансов их остановить, не оказавшись самому под подозрением. Вдруг Гропиус сказал:

— Завтра я лечу в Турин.

Фелиция посмотрела на Гропиуса так, как будто он сделал неожиданное открытие. При этом она догадывалась, что ее поведение будет иметь последствия.

— Вы никогда не сдаетесь, — сказала она разочарованно.

— Нет, никогда! — ответил Гропиус. — А в этом случае и подавно.

Фелиция задумалась на мгновение, потом решительно произнесла:

— Ну, хорошо. Мне не удастся отговорить вас, и поэтому я тоже поеду. В конце концов, это касается меня в первую очередь!

— Тут я не был бы столь уверен, — возразил Гропиус, — я думаю, что эта история касается нас обоих в одинаковой мере. И вообще, я не считаю, что это хорошая идея — лететь в Турин вместе. Рано или поздно это выяснится и может быть неверно истолковано.

На это Фелиции нечего было сказать.

— Но вы будете держать меня в курсе дела! — сказала она профессору, прежде чем уйти.

Глава 6

Рейс авиакомпании «Люфтганза» LH 2760 отправлением из Мюнхена в 10 часов 35 минут, самолет Canada Air Jet с восьмьюдесятью четырьмя сиденьями и одним-единственным туалетом в конце салона. Гропиус ненавидел эти маленькие самолетики, поскольку они вели себя в небе неспокойно и реагировали сильной тряской даже на самую незначительную турбулентность так, что содержимое желудка подкатывало к горлу. Через полтора часа самолет приземлился в туринском аэропорту Казэлле чуть раньше назначенного расписанием срока. Гропиус взял такси и поехал в город.

Как и большинство городов Северной Италии, Турин встретил чужака огромными промышленными комплексами, гигантскими жилыми блоками и небоскребами районов окраины. Водитель такси, с гордостью утверждавший, несмотря на его светлые волосы, что он урожденный туринец, заявил, чтобы пассажир рассчитывал как минимум на час езды, при этом он многозначительно подмигивал Гропиусу, как будто хотел сказать, что все будет так, как он сказал.

Они ехали уже час, наконец такси подъехало к отелю «Ле Меридиен Линготто». С первого взгляда он не производил впечатления шикарной гостиницы, ведь его обустроили в здании бывшего завода