Луч света в ненастный день - Анна и Татьяна Аксинины Страница 30

– А повод какой?

– Ищу место для корпоратива, – мгновенно нашелся Сергей. – И я тоже переоденусь. И машину другую возьму, папину старую.

Назавтра Николай снова появился и сел за «письмо» с утра, хотя мог бы забрать ноутбук к Нине. Лена сидела в наушниках, сначала повторяла времена глаголов, потом посматривала видовые фильмы с текстом на английском языке. Красоты природы немного отвлекали её от тревожных мыслей, как там на базе. Дядя был очень мрачен, но работал безостановочно.

Сергей с Аллой приехали поздно, он дождался и забрал её от метро. Лена ахнула, когда увидела подругу. Красные бриджи и белая футболка с большим вырезом, руки, ноги и шея татуированы кельтскими орнаментами (переводные картинки, конечно), сумка-баул на цепях и с железными бляшками, глаза подведены черным так густо, что кажутся черными, помада – бледная, почти белая. Никто бы не поверил, что такая девушка хочет незаметно что-то выследить. А она выследила.

Когда группу из пяти клиентов привезли на базу, возникло небольшое замешательство. Борис не вышел встретить гостей, оказалось не готово снаряжение. Его помощник, который вел машину, извинился и пошел искать инструктора. Алла вызвалась ему помочь. «А почему бы не посмотреть записи с видеокамеры? Я дома всегда так делаю, когда не могу найти кота». Парень был сбит с толку, он не отмахнулся, а привел назойливую туристку к пульту охраны. Мало того, что камер всего две: у шлагбаума на въезде на огороженную территорию, и на двери турбазы «У озера», – так с камеры на въезде за субботу кто-то стер всю информацию. А от двери базы видно крыльцо и часть берега, но не домик клуба дайвинга. Борис попал в поле зрения один раз, в субботу утром он стоял на берегу, в шортах и рубашке-поло, белой с черным воротником, а потом пошел к домику (или шлагбауму) и вышел из зоны видимости.

Карьер, ставший озером, имел две части, глубокую чашу с неровными краями и узкий залив с покатым дном, бывший раньше дорогой, по которой спускались самосвалы и экскаваторы. Молоденькие сосны оживляли некогда пустые берега, вид – почти Швейцария. Заскучавшие клиенты побрели фотографироваться, и тут с залива раздался женский вопль.

Невысоко, всего-то с 3 метров, упал Борис прямо на торчащий из воды плоский камень и сломал шею.

Николай был уверен, что Бориса убили, и даже догадывался, кто это сделал. Но нужны железные доказательства. Камера, установленная на участке Валентины Спиридоновой, пока ничего интересного не показала. Алик дома не появлялся.

Алла скопировала записи с камер видеонаблюдения базы отдыха. Нашли еще одну подходящую камеру на дороге за 5 км от базы. Запись оказалось четкая, осталось отследить машины, которые проезжали в нужное время мимо базы. Есть вероятность, что нужная машина окажется с видео-регистратором. Хотя с шоссе просматривались дорожка, шлагбаум и часть домика, ну а вдруг что-то важное попало? Алла сидела за компьютером с утра, не вставая с кресла.

Николай собрался поговорить с Сергеем насчет Лены. Слепому видно, что влюбилась девочка в этого красавца. Они раньше с Сергеем встречались, в каком-то бассейне вместе плавали. Не запомнил он её, а она могла в то время уже влюбиться. Красавцем вырос сын у Витьки. Хоть в кино снимай в роли героя-любовника. И девчонок вокруг него крутится не меряно, Светка жаловалась. Сердцеед, сегодня одна, завтра другая. Симпатия какая-то у Сереги к Лене есть. Но это мимолетное увлечение. Попал мальчик в приключенческий детектив, квест, как называют по-современному. Закончится игра не сегодня, так завтра. И помчится Сережка в новые отношения. Да и на Аллу он поглядывает с интересом. Дело деликатное, конечно. Николай уже один раз предупреждал Сергея, чтобы не вздумал прикасаться к Лене. В шутку сказал, но может и серьезно повторить. Девочка настрадалась, зачем ей разбитое сердце. Время пройдет, забудет его. Не зря говорят: «С глаз долой, из сердца вон».

Разговор с Сергеем пришлось отложить, Алла позвонила. Молодец, девчонка. Действительно, гений в программировании. Мало того, что она нашла регистратор разворачивавшейся машины, водитель комментировал, что он заблудился, проехал нужный поворот, и от указателя «У озера» должен вернуться назад на 5 км. В это время по дороге к базе проехала машина, и остановилась у шлагбаума. Номер её был виден отчетливо, виден был и человек, который встретил приехавшего. Рубашка-поло Бориса, так хорошо запомнившаяся Алле, была видна за 50 метров. Это встреча состоялась в субботу утром часа за два до обнаружения трупа в этой самой рубашке. А тут ещё и камера в скворечнике у Спиридоновой поймала один интересный момент.

Что ж, теперь Николай мог идти ва-банк.

Из глубин своей памяти он вытащил тот адрес. Столько лет прошло, а помнил, не забыл строчку, что черкнул ему на зоне сокамерник. Черкнул и сжег. Мишку Резцова, по прозвищу Резец, на зоне не трогали, он был правой рукой какого-то важного авторитета. Вскоре, после прибытия Николая, у Мишки случился приступ аппендицита, который не сразу распознали лагерные врачи. Не было типичной острой боли, периодически появлялась слабая блуждающая боль то в области живота, то спины. Николай, медик по специальности, можно сказать, жизнь Мишке спас: заподозрил перитонит. Когда Мишку положили на операционный стол, то действительно обнаружили перитонит, да еще и флегмонозный. Еще одни сутки протянули бы, полкишечника удалили бы у больного. Инвалидом бы Мишка стал. Успели вовремя, три недели с трубкой провалялся в лазарете сокамерник, и вышел оттуда здоровый, как огурчик. После этого Николай с Мишкой вместе держались. Когда Николай выходил на волю, Михаил один адресок показал ему: «Запомни, вдруг пригодится». Адрес был новосибирский. Не думал Николай, что когда-нибудь ему придется воспользоваться этим подарком.

По карте Николай нашел дом в частном секторе на левом берегу. Он позвонил в звонок на калитке. За сплошной оградой из профнастила злобно залаяла собака. Долго не подходили к калитке. Затем визгливый женский голос спросил:

– Чего надо?

– Привет бы мне передать Михаилу от Николая.

– Щас, спрошу. Подождите.

По деревянному крыльцу затопали ноги. Калитка вдруг отворилась.

– Колька, сколько лет, сколько зим! Проходи в дом.

Собака куда-то исчезла, а заодно, и та баба с неприятным голосом. Михаил провел Колю на кухню, достал из шкафчика бутылку и два стакана.

– Давай, кореш, встречу обмоем.

– Я не могу, здоровье не позволяет.

– Какими ветрами в наших краях? Ты же вроде, на Сахалин подался.

– Живу на Сахалине, но моя племянница попала в неприятную историю. Она здесь живет, в Новосибирске. Прилетел, чтобы помочь.