Черные небеса - Арнальдур Индридасон Страница 3

«Да, я так понимаю, вы все не совсем умираете с голоду», — сказал он.

«А как насчет тебя? Сам не балуешься?»

«Балуешься?»

«На рынках», — сказал Стейнунн. «Ты такой парень».

«Правда?» Сигурдур Ó спросил Ли, ухмыляясь.

«Да, ты немного азартный игрок, не так ли?»

«Я не могу позволить себе рисковать», — сказал он, снова ухмыляясь. «Я придерживаюсь безопасных ставок».

«Например?»

«Я покупаю только банковские акции».

Стейнунн подняла свой бокал. «И вы не можете быть в большей безопасности, чем это».

«Все еще одинока?» — спросил он.

«Да, и мне это нравится».

«Не все так плохо», — признал Сигурд Óли.

«Что происходит между тобой и Бергтом óра?» Прямо спросила Стейнунн. «Я слышала, что дела идут не так уж хорошо».

«Нет, — ответил он, «на самом деле ничего не получается. К сожалению».

«Отличная девушка, Бергт óра», — сказал Стейнунн, который встречался со своей бывшей партнершей раз или два в подобных случаях.

«Да, она была… есть. Слушай, я подумал, не могли бы мы с тобой встретиться. Выпить кофе или еще чего-нибудь».

«Ты приглашаешь меня на свидание?»

Сигурдур Óли кивнул.

«На свидании?»

«Нет, не свидание, ну, да, может быть, что-то в этом роде, раз уж ты заговорил об этом».

«Сигги, «сказал Стейнунн, похлопывая его по щеке, «ты просто не в моем вкусе».

Сигурдур Óли уставился на нее.

«Ты знаешь это, Сигги. Ты никогда не был и никогда не будешь».

Тип?! Сигурдур & # 211; ли выплюнул это слово, когда сидел в своей машине перед домом, ожидая, чтобы устроить засаду похитителю газет. Тип? Что это значило? Был ли он худшим типом, чем кто-либо другой? Что имела в виду Стейнунн, говоря о типах?

Молодой человек с футляром для музыкальных инструментов вошел внутрь, не сбавляя шага, достал газету из почтового ящика и открыл ключом дверь на лестницу. Сигурдур Óли добрался до вестибюля как раз вовремя, чтобы просунуть ногу в закрывающуюся дверь, и последовал за ним на лестничную клетку. Молодой человек был поражен, когда Сигурд & # 211;ли схватил его, когда он начал подниматься по лестнице, и стащил обратно вниз, прежде чем отобрать у него газету и ударить ею по голове. Мужчина уронил свой футляр с инструментами, который ударился о стену, потерял равновесие и упал.

«Вставай, идиот!» — Рявкнул Сигурдур Óли, пытаясь поднять мужчину на ноги. Он предположил, что это бездельник, живущий двумя этажами выше друга его матери; расточитель, называющий себя композитором.

«Не делай мне больно!» — закричал композитор.

«Я не причиняю тебе вреда. Теперь ты прекратишь красть газету Гудмунды? Ты знаешь, кто она, не так ли? Пожилая леди с первого этажа. Что за неудачник крадет воскресную газету у пожилой леди? Или ты получаешь какое-то удовольствие, придираясь к людям, которые не могут постоять за себя?»

Молодой человек снова был на ногах. Возмущенно посмотрев на Сигурдура ли, он выхватил у него бумагу.

«Это моя статья», — сказал он. «И я не понимаю, о чем ты говоришь».

«Твоя бумага?» Сигурдур Óли быстро вмешался. «Тут ты ошибаешься, приятель; это бумага Гудмунды».

Только сейчас он бросил взгляд в вестибюль, где рядами висели почтовые ящики, по пять в поперечнике и три в высоту, и увидел бумагу, торчащую из почтового ящика Гудмунды так, как он ее оставил.

«Черт!» — выругался он, возвращаясь в свою машину и пристыженно уезжая.

3

В понедельник утром он направлялся на работу, когда услышал новость о том, что в съемной квартире в районе олд-Тингхолт, недалеко от центра города, обнаружено тело. Молодой человек был убит, ему перерезали горло. Криминалисты быстро прибыли на место происшествия, и остаток дня Сигурдур Óли провел, опрашивая соседей молодого человека. В какой-то момент он столкнулся с Эльнборгом, который отвечал за это дело и казался таким же спокойным и невозмутимым, как всегда; скорее, слишком спокойным и невозмутимым на вкус Сигурдура ли.

Днем ему позвонил Патрекур и напомнил, что они планировали встретиться, но, услышав об убийстве, он сказал, что Сигурдуру Óли следует забыть об этом. Сигурдур & # 211;ли сказал ему, что все в порядке; они могли бы встретиться позже в тот же день в кафе, которое он предложил. Вскоре после этого ему позвонили еще раз, на этот раз со станции, по поводу человека, который спрашивал об Эрленде и отказывался уходить, пока ему не разрешат с ним увидеться. Мужчине сообщили, что Эрленд в отпуске в сельской местности, но он не поверил этому. В конце концов, он сказал, что поговорит вместо этого с Сигурдуром, но в конце концов ушел, отказавшись назвать свое имя или назвать свое дело. Наконец, позвонила Берг óра и попросила его встретиться с ней следующим вечером, если у него найдется свободное время.

Проведя день на месте преступления, Сигурдур Óли отправился на встречу с Патрекуром в пять в условленное кафе в центре города. Патрекур был там первым, его сопровождал шурин его жены, которого Сигурд смутно знал по вечеринкам в доме своего друга. Перед мужчиной стояло пиво, и он, по-видимому, уже опустошил рюмку.

«Тяжеловато для понедельника», — прокомментировал Сигурд Óли, неодобрительно глядя на него, когда он садился за их столик.

Мужчина неловко улыбнулся и взглянул на Патрекура.

«Мне это было нужно», — сказал он и сделал глоток пива.

Его звали Герман, и он был оптовым торговцем, женатым на сестре Санны.

«Итак, что случилось?» — спросил Сигурд Óли.

Он почувствовал, что Патрекур был не в себе, как обычно, и догадался, что ему неловко из-за того, что он организовал эту встречу, не предупредив Сигурдура Óли о приезде Германа; как правило, он был человеком легкого поведения, быстро улыбался и всегда отпускал шутки. Иногда они вместе ходили в спортзал ранним утром, а потом быстро выпивали кофе, или в кино, и даже время от времени проводили вместе отпуск. Патрекур был самым близким человеком, который был у Сигурдура Óли, как лучший друг.

«Вам знаком термин «раскачивание»?» Теперь Патрекур спросил.

«Нет, ты что, имеешь в виду танцы?»

Губы Патрекура дрогнули. «Если бы только», — сказал он, не сводя глаз с Германна, который потягивал пиво. Рукопожатие Германна было слабым и влажным, когда Сигурд Óли приветствовал его. У него были жидкие волосы, мелкие правильные черты лица и, несмотря на то, что он был элегантно одет в костюм и