Лёгкое Топливо - Anita Oni Страница 24

[1] Канэри-Уорф — деловой квартал Лондона на Собачьем острове, можно сказать, конкурент Сити.

Сцена 16. Тихий рейд по жилому массиву

Блэк уважал мьюзхаусы: дорого, стильно, богато, при том не на виду. И с личным гаражом. Сам думал в своё время прикупить подобный в Белгравии, но подобрался вариант получше: белокирпичный таунхаус на тихой улочке, с приличными соседями и в двух шагах от площади. Крытый гараж, опять же, имелся — хоть внедорожник паркуй, и останется место для мотоцикла.

Он и парковал внедорожник, а Элли — скутер. Жена с детства питала особое расположение к двухколёсным монстрам дорог, и мечтала стать байкершей — ровно до того момента, как «Ямаха» её первого бойфренда опрокинулась в кювет, и девушка поняла, что сама, своими силами ни за что бы не сумела поднять мотоцикл и выкатить его на дорогу. А Элеонора привыкла обходиться без помощи.

Вот скутер — другое дело. Притом не какая-нибудь гламурная «Vespa» или дребезжащий французский «Пежо», а вполне себе строгая чёрно-белая «Хонда» на сто двадцать пять кубов. Ещё не суровый железный конь, но уже не декоративный пони. Манёвренная, упрямая и не склонная к капризам — как и сама Элеонора. А, главное, позволяющая избежать ежедневной платы за въезд в центр города. [1]

Сейчас эта «Хонда» прохлаждалась в стойле корпоративного блэковского гаража — надёжные люди обнаружили её на платной стоянке неподалёку от аэропорта и, пользуясь своим положением, отконвоировали прочь. Вовсе даже не кража — для человека, который знает, как составлять генеральные доверенности от имени супруги, в том числе, в её отсутствие.

Скутер он ей вернёт, разумеется. После того, как вернёт её саму и напомнит, кто в доме хозяин.

А пока они с Налой гуляли вдоль современных гринвичских мьюзов, будто с картинки о мировом благополучии для рекламы чистящих средств, и обменивались историческими фактами, вычитанными в сети и слышанными от знакомых.

Она шагала по правую руку — растрёпанная, утопающая в его джинсовке, но с достоинством принцессы, примеряющей материнское платье. Дырчатый кардиган безнадёжно промок даже под неспешной моросью, повторно прокатившейся по городу, на сей раз в обратном направлении, а вот джинса не пропускала влагу и держала тепло. А Блэк — тот и в футболке не мёрз.

— Ну и что ты хотела заснять в этих переулках? — полюбопытствовал он, чтобы выяснить, с какой целью она попросила свернуть сюда с основной дороги, а затем и вовсе подыскать место для стоянки.

— Будет видно, — неопределённо отвечала девушка, с виду даже не глядя по сторонам, но на самом деле подмечая каждую деталь. — У английских мьюзов вообще своеобразная история. Первоначально это конюшенные помещения и сараи для конюхов, перестроенные в жилые дома с гаражом — общеизвестный факт. А теперь в подражание этой архитектуре создают проекты построек, которые никогда не были конюшнями, но в некоторой степени их пародируют. Иными словами, прогресс шагнул от противного, и приспособил это самое «противное» под нужды различных социальных групп. Я читала в интернете, что этот жилой комплекс планировался с учётом потребностей пожилых людей и инвалидов. Дома отличает удобная планировка и дизайн, сочетающий черты классики и современности. Мне бы хотелось упомянуть его в своей дипломной работе, а заодно взять интервью у местных жителей, чтобы узнать их мнение и выяснить, удалось ли застройщику в полной мере воплотить первоначальную идею.

— Тогда самое время этим заняться, — огласил Блэк и уточнил, готов ли у девушки список вопросов.

Нала оценила его прыть не без ехидцы: дескать, он даже не подумал, что вот так, по наитию, без плана звонить кому-то в дверь субботним днём может быть неудобно.

— Я юрист, — возразил тот. — Для нас любое время и место удобно.

Алан Блэк, конечно, прикрылся профессией, но правда оставалась таковой: для него, в самом деле, уже с раннего детства звонок чужим людям являлся не социальным неловким действием, а способом проверить, насколько мир пластичен под его нажимом.

Он выбрал самую обжитую дверь — с ковриком «Welcome», целенаправленно вытоптанным посередине, и чахлыми настурциями в подвесном кашпо, которые, похоже, поливали исключительно дождём.

Позвонил — с тем спокойствием, с которым подписывал уведомления о судебном разбирательстве.

— С ума сошёл, — прошептала Нала, — вдруг там…

Дверь распахнулась.

Перед ними предстала дама лет шестидесяти, румяная, с мелко завитой чёлкой, окрашенной в цвет спелой вишни, как будто её обладательница зашла к парикмахеру в девяносто восьмом и с тех пор не меняла причёску. На плечи она накинула плотную вязаную шаль, в которые имели обыкновение кутаться сицилийские синьоры из пятидесятых.

— Да? — спросила она, окидывая парочку изучающим, но не враждебным взглядом.

— Добрый день, — поздоровался Алан, переходя в режим обаятельного незнакомца. — Мы проводим исследование городской среды и социальной интеграции новых жилых районов. Ваш комплекс — отличный пример такой интеграции. Могли бы вы уделить нам пару минут?

— Вы от мэрии? — уточнила женщина с подозрением в голосе, но дверь не закрыла.

— Почти, — без зазрения совести кивнул он. — Британское градостроительное общество. Независимая инициатива.

Нала издала звук, напоминающий сдавленный всхлип, но умудрилась натянуть улыбку.

— Ну… ладно. — Женщина кивнула и посторонилась. — Заходите. Только обувь снимите, пожалуйста, я только что прибралась.

— Разумеется, — вежливо сказал Блэк и уже через секунду стоял в прихожей, где пахло геранью и шотландским овсяным печеньем.

Он шепнул Нале на ухо:

— Видишь? Главное — уверенно войти. И не забыть похвалить чёлку.

Что он тут же и сделал.

Дама заварила чай, и уже через двадцать минут багаж знаний неожиданных гостей пополнился всеми скандальными сплетнями микрорайона: кто здесь кому приходился, кто с кем кумовался, кто детей своих дурно воспитывал и кто на кого писал жалобы в Департамент… Кто торговал веществами, а кто — собой (исключительно по слухам, разумеется).

— Но в целом район у нас приличный, — подытожила дама. — Всё рядом, всё под рукой. И удобства, и проблемы…

Последние по ощущениям слушателей оказались важнее удобств, так как придавали жизни смысл и вкус.

Они позвонили ещё в пару дверей, указанных хозяйкой, но с меньшими результатами. Дедули напротив не оказалось дома, а пожилая пара через дорогу сегодня принимала гостей и на вопросы ответила куда более сжато — но более по существу. Их сын вот уже шесть лет как был прикован к коляске, и оба признали,