Искатель,1995 №1 - Десмонд Бэгли Страница 21

За дверью нашей комнаты всегда кто-нибудь дежурил: я видел фигуру, маячащую в коридоре, когда Тафи входил или выходил, но ни разу не разглядел лицо. Должно быть, там дежурило поочередно несколько человек, по меньшей мере трое. А это означало, что всего в доме не менее пяти человек. Женщин я не видел, это была чисто мужская компания.

Не обращая ни малейшего внимания на ироническую улыбку наблюдающего за мной Слейда, я попробовал на крепость решетки на окнах, как в спальне, так и в ванной, но они оказались достаточно прочными, не говоря уж о том, что были двойными. Решетки проверял не я один: как-то, выходя из ванной, я заметил, что Тафи пристально рассматривает прутья: видимо, ему поручили убедиться, что они не подпилены.

Время от времени нас навещал Толстомордый. Я усердно накачивался спиртным, как при нем, так и без него. Он молча наблюдал за мной, но ничего не говорил. К счастью, мне удавалось сохранять над собой контроль, хотя со стороны это и не было заметно: и Толстомордый, и Слейд были уверены, что я окончательно спился. Между тем я регулярно выливал виски в унитаз, совершая вечерний туалет.

Тафи каждое утро убирал пустые бутылки и приносил полные, сохраняя полнейшее спокойствие. Никто не отговаривал меня от беспробудного пьянства, но мой главный цербер решил проверить мои умственные способности иным, весьма коварным путем: он предложил мне сыграть с ним в шахматы.

Слейд не играл в шахматы, и когда Толстомордый увидел, что я в одиночку решаю шахматные задачи, он не без бахвальства заявил, что готов преподать мне хороший урок. Играл он действительно неплохо, хотя и слабее Косси: у того, видимо, было больше времени для практики. Поначалу мне пришлось с ним попотеть, хотя он и дал мне фору — две пешки.

— Алкоголь и шахматы несовместимы, — самодовольно изрек Толстомордый, выиграв первую партию.

Я молча налил себе бренди и, глубокомысленно посмотрев на него, поднял бокал.

— За ваше здоровье, сэр! Кстати, до сих пор не имею чести знать вашего имени. Как прикажете вас величать?

— Это несущественно, — бесстрастно сказал мой цербер.

— Я мысленно называю вас Толстомордым, — хохотнул я, опорожнив бокал. — Ведь мне нужно как-то вас называть!

Эта глупая шутка стоила мне партнера: больше он со мной в шахматы не играл.

Чек из швейцарского банка наконец пришел. К этому времени мы со Слейдом уже успели изрядно надоесть друг другу. Я постоянно нервничал, думая о своем номерном счете, о Макинтоше с его секретаршей и о шансах на побег. Слейд тоже проявлял признаки нервозности, хотя и не делился со мной своими мыслями.

Однажды его увели на целый час, и когда он вернулся, я спросил, где он был.

— На деловых переговорах, — сухо сказал он и вновь замолчал.

Меня увели на другой день. Комната, куда привел меня охранник, мне понравилась, хотя в ней и имелся один изъян: плотные шторы на окнах. Вскоре вошел Толстомордый и положил на стол передо мной бланк чека. Отвинтив колпачок ручки, он протянул ее мне со словами:

— Номер счета!

— Послушайте, сэр, — сказал я решительным тоном, — не вздумайте мудрить, иначе вы горько об этом пожалеете. Возьмите ровно двести тысяч швейцарских франков и ни сантима больше. Иначе я найду вас и сломаю вам хребет.

— Найти меня тебе вряд ли удастся, Рирден, — усмехнулся он.

— Не надейся на это, со мной шутки плохи! — сменил и я тон, угрожающе вытаращившись на него. — Моя репутация тебе прекрасно известна, я слов на ветер не бросаю. Я достану тебя хоть из-под земли.

— Мы тоже дорожим своей репутацией, — судорожно сглотнув ком, сказал Толстомордый. — Со счетом все будет в порядке, заполняй чек.

— Надеюсь, — буркнул я, вписывая довольно сложную комбинацию букв и цифр, заученную по совету миссис Смит. — Хорошо, что мы поняли друг друга. Долго мне еще ждать?

— Еще неделю, — сказал Толстомордый, изучив чек и довольно помахав им в воздухе, чтобы скорее просохли чернила.

Я взглянул на чек в его лапище и похолодел, подумав, что только что сам подписал себе смертный приговор.

Спустя три дня Слейда увели, и больше я его не видел. Оставшись один, я томился ожиданием неминуемой беды. Толстомордый перестал навещать меня, и я целыми днями слонялся по комнате или стоял возле окна и глядел на двор. И в солнечную, и в пасмурную погоду я созерцал там одно и то же: нехоженую гравийную дорожку и черного дрозда на газоне.

Однако примерно в одно и то же время случалось и нечто довольно любопытное: слышался мерный цокот копыт, скорее пони, чем лошади, судя по звуку, мелодичный звон колокольчика, негромкое посвистывание и, после небольшой паузы, снова цокот копыт и позвякивание колокольчика, на сей раз — удаляющееся. Однажды я даже заметил тень человека, входящего во двор, но самого его я не видел.

Наконец Толстомордый соблаговолил-таки навестить меня, и я воспользовался этим, чтобы прощупать ситуацию.

— Ради Бога! — воскликнул я. — Позвольте мне размять ноги во дворике. Можете приставить ко мне парочку ваших головорезов, — добавил я, видя, что он лишь качает головой. — Лучше бы я остался в тюрьме, — проворчал я, когда и это предложение не смягчило моего цербера, — там по крайней мере выводили на прогулку.

— И что из этого получилось? — усмехнулся Толстомордый. — Ты смылся, Рирден. Хочешь размяться — делай упражнения в комнате.

Я пожал плечами и налил себе виски. Толстомордый взглянул на меня осуждающе:

— Так недолго и загубить печень, Рирден. Тебе не помешало бы хорошенько пропотеть, чтобы выгнать всю эту бурду из организма.

— Мне наплевать, — махнул я рукой и сделал глоток. Толстомордый, кажется, все больше укреплялся во мнении, что я конченый тип: я исподволь создавал впечатление, что выпиваю не менее полутора бутылок ежедневно, хотя и выливал их содержимое в унитаз. Однако когда он бывал у меня, мне приходилось давиться виски или бренди. На этот раз я выпил за час почти четверть бутылки, и у меня закружилась голова.

— Послушай, Рирден, может, на этом банковском счете ничего нет? — подозрительно взглянул на меня Толстомордый. — А может, и счета никакого нет? — Он вытянул ноги и пристально уставился на меня. — Ведь твой напарник тебя