Черные крылья - Николай Иванович Леонов Страница 2

– Да не Зайчик я. Зайчикова! Это моя фамилия, я эксперт! – послышались крики. Дарья прорывалась через толпу с боем. Кажется, ее не хотели пускать к телу, и не спасали даже форменная куртка и удостоверение, которым девушка размахивала как волшебной палочкой.

– Это действительно наш эксперт, Дарья Зайчикова, пропустите ее, – сказал Крячко, пока Гуров еще раз осматривал тело. Кажется, у него уже слишком хорошо наметан взгляд на убийства, потому что прежде, чем Даша приступила к работе, он кое-что заметил.

Края раны, рядом с отверткой, были чуть обуглены. Полковник не стал вынимать орудие преступления, но смог увидеть это, потому что ее не всадили по самую рукоятку, у убийцы просто не хватило сил. Это только в кино отверткой можно легко убить, буквально нанизав противника на нее как на шампур. На самом деле человеческое тело и прочное, и хрупкое одновременно. И пробить грудную клетку таким образом практически невозможно.

Края раны обуглены, и это было видно, даже несмотря на кровь, которая пропитала комбинезон.

Дарья аккуратно вытащила отвертку, осмотрела тело, выслушала то, что сказал ей Гуров, и кивнула:

– Да. Вы правы, судя по всему, в него стреляли в упор, подробности позже, уже в лаборатории, но отвертку воткнули специально, да, чтобы запутать нас. Или, может быть, хотели списать все на какую-нибудь… битву механиков? Дуэль пилотов?

Было видно, что Дарья немного злилась, как будто ее что-то сильно завело, и полковник Гуров точно знал что.

– Ты не зайчик, ты настоящий сторожевой бульдог, – сказал ей Лев. Может быть, не самый приятный комплимент для девушки, но приятный для эксперта, которая в самом деле ненавидела, когда кто-то, не расслышав ее фамилию, говорил «Зайчик».

Дарья приступила к работе на месте, а Крячко тронул напарника за плечо:

– Митрохин с Капой приехали.

– О, кстати, только что подумал про них, – кивнул Гуров. В самом деле, на территории аэродрома, на летном поле в сотню квадратных метров, где бродят толпы народа – техники, пилоты и желающие полетать под облаками, – найти что бы то ни было полезное не так просто. Те же следы вокруг трупа давно затоптаны…

Полиция уже оцепила аэродром, а полковник пошел встретить старых знакомых. Майор Митрохин и бельгийская овчарка Капа были широко известны в узких сыскных кругах. Капа была настолько умной собакой, насколько глуп был Митрохин. Но почему-то с псом у них получился такой удивительный рабочий союз, что многие хоть и подшучивали, что звездочки нужно давать Капе, а не Дмитрию Митрохину, но за то, как он умел понять, что хотела показать Капа, его все-таки стоило уважать. Сам майор работал в кинологической службе давно, порой казалось, что он не понимал совершенно простых вещей. Понятия не имел, что Земля вращается вокруг Солнца, не запоминал или не трудился запоминать лица людей, фамилии, даты. Зато знал всех своих подопечных по характерам и всегда готов был прийти на помощь. Сам про себя он шутил «Дурак, зато веселый», к слову, это тоже была чистая правда. Дима действительно был очень веселым.

– Мы тут уже обнюхались, и Капочка что-то нашла. Рвется показать, – сказал майор Митрохин, не обращая внимания на труп, как обычно. Такие мелочи, как и то, зачем их вызвали, его тоже мало волновали. Он знал, что все, что нужно, они сейчас узнают.

Зато волновало Капу. Овчарка осторожно обнюхала тело, подождала, пока Дарья отойдет, понюхала ее ноги, ноги всех, кто присутствовал вокруг. Безошибочно указав на тех, кто подходил к телу, а потом еще раз обнюхав убитого, коротко рыкнула и пошла к ангарам с самолетами.

– Она что-то нашла и уже несколько раз звала меня туда. Вам она тоже говорит, что убитый был в том ангаре и нужно идти туда, – перевел Митрохин то, что «говорила» людям его подопечная.

Впрочем, напарники поняли это и без перевода.

Внутри стоял только один самолет. «Як-52», близнец того старичка, про который Гуров подумал, что это будет его самолет. Только новее.

Капа подошла к нему и несколько раз коротко гавкнула.

Митрохин сказал, что она просит открыть кабину.

Удивленный сотрудник аэродрома пожал плечами и по рации вызвал еще одного пилота. Поискали ключи, минут через двадцать кабину все-таки открыли, и Капа сразу начала рычать на сиденье пилота.

Митрохин осмотрел сиденье:

– Тут что-то интересное.

– Очень даже, – вдохнул Гуров, осматривая кабину и осознавая, что теперь от этого дела главку точно не отвертеться.

Под сиденьем пилота лежала спортивная сумка, плотно набитая пачками купюр. Долларов.

– Порядка миллиона, – присвистнул Крячко, заглянув в сумку. – За такое убить могут. Легко.

– Только деньги на месте, – фыркнул Гуров. – Забрать не успели? Или…

– Или фальшак, – откликнулся напарник. – Криминалисты скажут.

– И кстати, – осторожно тряхнув сумку, добавил Гуров, – здесь навскидку миллиона два. Видишь? Пачки в стопочках, уложены аккуратненько, по десять штук. И вес, – он оторвал хранилище долларов от пола, опустил обратно, – килограммов двадцать пять примерно.

Сыщики внимательно осмотрели ангар, работая быстро и четко, как обычно, собрали все улики и отвезли в главк.

На это ушел остаток дня.

– Лев, домой, у тебя день рождения, я прослежу, чтобы всё упаковали, пронумеровали и оставили тебе в качестве торта на завтра. – Стас всеми силами попытался отправить друга домой к жене.

Но Лев почему-то еще не спешил уходить, сам пока не очень понимая, что его держит на работе.

– Маша меня убьет. Ты же не хочешь расстраивать жену тем, что вам придется взять на себя заботы по моим похоронам? – отшутился Стас, и Гуров кивнул.

На самом деле Лев пытался собрать всю информацию внутри себя. Запомнить все, что было, чтобы потом спокойно подумать. Хотя, конечно, он не подозревал, что начнет этот день с поздравлений, потом отправится в небо, полетает вокруг облака и вернется на землю – а едва справившись с тошнотой, сразу попадет в свой обычный рабочий день: убийство, расследование.

– Не самый веселый у тебя выдался день рождения, – грустно сказала Мария, когда Гуров вернулся домой. Было видно, что жена расстроилась.

– Ну почему? Это был далеко не самый плохой день рождения, – отозвался Гуров.

– А какой был самый плохой? – неожиданно спросила Маша и добавила: – Я чувствую себя немного виноватой. Ведь это была моя идея – отправить тебя полетать. А так, если бы мы поехали, например, в лес, то…

– Нашли бы там еще один труп. Шучу-шучу, не переживай, вот уж ты точно совсем ни при чем, – Гуров обнял супругу, – все хорошо. Самый плохой…

Полковник только сделал вид, что задумался, на самом деле он отлично помнил тот день, который можно