Смерть сплетницы - Мэрион Чесни Гиббонс Страница 18

Джон снова принялся сматывать шнур, вытягивая добычу на тихую отмель. Владевшее им возбуждение постепенно угасало. «Наверняка коряга», – думал он.

И вдруг Дафна – неизменно невозмутимая и хладнокровная Дафна – панически закричала и никак не могла остановиться. Резкие, полные ужаса вопли словно взорвали безмятежную идиллию живописных лесов, птичьих трелей и пенной реки.

Стоя на краю выступа, Элис взглянула в золотистую воду у себя под ногами. Оттуда на нее уставилась леди Джейн.

Раздутое, искаженное лицо леди Джейн Винтерс медленно поднималось к поверхности. Распухший язык торчал у нее изо рта, выпученные голубые глаза мертвым взором смотрели на кольцо склонившихся над ней лиц.

– Наверное, она ударилась головой и упала в реку, – прошептала Элис, прижимаясь к Джереми.

Джон вошел в воду и приподнял тело, а потом с громким всплеском уронил его обратно. Побледнев как мел, он повернулся к Хезер.

– Вызови Макбета. Вызови полицию.

– Разве она не просто упала? – спросила Хезер, такая же бледная, как и ее муж.

Джон ткнул пальцем в мясистую шею леди Джейн.

– У нее вокруг шеи завязан подлесок. Ее задушили. И вот, смотрите.

Он показал на ноги леди Джейн.

– О боже, – сказала Элис, – там цепь намотана.

– Она не могла сама этого сделать, – проговорила Эми Рот побелевшими губами. – Марвин! Мне плохо!

– Вызывайте полицию, черт побери! – закричал Джон. – И уведи ребенка. Остальные, оставайтесь тут.

– Если это убийство, лучше всем остаться, – сказал Марвин, крепко прижимая к себе Эми.

– Не глупите, – отозвалась Хезер. – Чтобы справиться с такой крепкой женщиной, как леди Джейн, и задушить ее подлеском, надо обладать немалой силой. Идем, Чарли. Я отвезу тебя к тете, а потом привезу сюда констебля Макбета.

– Нечего терять, кроме своих цепей, – сказала Дафна и вдруг неудержимо захихикала.

– Остановите ее кто-нибудь, – взмолилась Эми.

– Дафна, возьмите себя в руки, – прикрикнул Джон Картрайт.

– Отставить панику! – поддержал майор.

Дафна резко села на землю, вытащила золотой портсигар и извлекла оттуда сигарету. Руки у нее так тряслись, что остальные сигареты рассыпались по камням. Джереми наклонился помочь ей. Они обменялись долгим взглядом.

– Поднимайтесь обратно на холм и ждите на вершине, – скомандовал Джон. – Я останусь с телом.

Элис, Джереми, Дафна, майор и чета Ротов двинулись вверх по склону. Они шли, сбившись в кучку, пока тропа не вывела их на небольшую полянку. Там они и сели в полном молчании. Майор Питер Фрейм достал пачку сигарет и предложил их по кругу.

Первым заговорил Марвин.

– Всегда знал, что эта женщина любое веселье испортит, – сумрачно произнес он. – Мертвая она еще хуже живой. Понятное дело, ее убили.

– Во всяком случае, не кто-то из нас, – сказала Элис. Она старалась говорить как ни в чем не бывало, но голос у нее дрожал, а плечи покрылись гусиной кожей, и она растирала их.

– Да она была из тех женщин, которых, по-моему, мог убить кто угодно, – дрожащим голосом заметила Эми Рот. – Она была богата? Может, кто-то из родни приехал тайком сюда, чтобы от нее избавиться?

– Силы небесные, а ведь вы, надо полагать, правы, – с жаром подхватил майор. – Я имею в виду, de mortuis[12] и все такое, но она ведь была и вправду отвратительной и гнусной особой. Вспомнить только, как она умудрилась оскорбить каждого из нас. Логично думать, что она и с другими людьми то же самое проделывала, причем годами.

– Отпуску, видимо, на том и конец, – промолвила Дафна, успевшая обрести обычное спокойствие. – Ну, то есть что теперь с нами будет?

– Макбету это дело не оставят, целое убийство же, – сказал Джереми. – Пришлют кого-нибудь из шишек покрупнее. Полагаю, у нас у всех возьмут показания, запишут домашний адрес, а потом отпустят восвояси.

– Нечестно, – протянула Дафна. – Только я более-менее научилась обращаться с удочкой. Знаете, я ведь была так уверена, что уж сегодня-то точно что-нибудь поймаю.

Все одобрительно на нее посмотрели. Теперь их объединяла не только случившаяся трагедия, но и старое как мир братство общей страсти, охотничьей жажды убивать.

– Что ж, я заплатил за целую неделю и, прах побери, рассчитываю получить все сполна, – заявил майор, – или пускай возвращают деньги. Как только этот олух царя небесного, деревенский полицейский, возьмет у нас показания, лично я намерен провести остаток дня на рыбалке, а если Джон Картрайт не раскачается, я сам готов взять в ученики всех желающих.

– Ну я так точно к вам пойду, – сказал Джереми.

Остальные закивали. Пусть насчет феноменальных лососей майор и соврал, но все равно, без сомнения, был опытным рыбаком. Шнур у него никогда не запутывался в кустах, да и мушек он делал себе сам – несколько из них сейчас сверкали яркой расцветкой у него на шляпе.

– Мне хотелось ее убить, – внезапно выпалила Элис. – Я рада, что она мертва, но в то же время чувствую себя виноватой. Как будто желала ей смерти.

Воцарилось потрясенное молчание.

– Что ж, – неловко промямлил Джереми, – можно и начистоту. Подозреваю, мы все разделяли эти чувства.

– Только не я, – возразила Эми Рот. Кожа в уголках ее глаз была туго натянута, придавая ей почти восточный вид. – Мы, Бланшары, сделаны из более крепкого материала.

– Валяйте, рассказывайте, – хрипловато сказала Дафна. – Расскажите о старых добрых плантациях, белых массах на цветной земле. Расскажите что угодно, только давайте не говорить про убийство.

– И не подумаю, если вы будете мне грубить, – отрезала Эми, прильнув к плечу мужа и сжимая его руку в поисках поддержки.

– Я не хотела грубить. Я и в самом деле охотно послушала бы. Единственное, что мне приходит в голову, – этакие картинки из «Унесенных ветром», сплошные кринолины и мятный джулеп.

Эми засмеялась.

– Верьте или нет, а было и в самом деле слегка похоже. Конечно, вся та жизнь закончилась, когда я была еще совсем крошкой. Папа был неисправимым игроком – в лучших южных традициях. Так, ну ладно, попробую. Помещичий дом в усадьбе Бланшаров был здоровенным – как вот в фильмах показывают. Крыльцо с колоннами, широкие веранды вокруг всего дома. Зеленые ставни, прохладные комнаты, в которых пахло воском и лавандой. И повсюду цветы… – Эми постепенно воодушевилась, в речи ее прорезался густой южный акцент; обычно-то она говорила с еле слышным бостонским. – И старинная мебель. Поверьте на слово, всяких там чиппендейлов и как-их-еще-зовут было куда как больше, чем в любом из ваших помпезных английских особняков.