Неупокоенные кости - Лорет Энн Уайт Страница 17

Боб

Погожее и ясное весеннее утро вставало над островом Сомерсби. Легкий океанский бриз проносился над виноградником, шелестя листьями. Боб Деви́нь в сопровождении двух своих бордер-колли медленно шел вдоль виноградных кустов, высаженных на сравнительно узком участке земли между океаном и величественным гранитным утесом. Виноградник, понижаясь, упирался в стоявший возле самой воды особняк, где они с Карой поселились сравнительно недавно. С архитектурной точки зрения особняк был выстроен в стиле Западного побережья: стены из кедрового бруса и высокие окна, выходящие на океан. Небольшой частный пляж заканчивался длинным причалом, выступавшим далеко в сверкающую воду. У причала была пришвартована его моторная лодка, а в небольшом эллинге хранились легкие прогулочные каяки. Пролив Баундари отделял принадлежащие США острова Сан-Хуан от канадских островов Галф, и в ясную погоду со здешнего берега можно было увидеть американский остров Уолдрон.

Бобу очень нравилась эта часть Сомерсби. Живописный ландшафт острова дополнялся сухим и солнечным микроклиматом, влажным океанским бризом и плодородной почвой – глинистой, но с высоким содержанием морских осадочных пород, придававшей его винограду специфический приятный вкус, характерный для всего региона Селиш[10]. Именно этот уникальный терруар[11] обуславливал неповторимый букет сортовых вин, производившихся в усадьбе Девинь, – пино нуар, гевюрцтраминер, пино менье, мускат и гаме.

Собаки убежали далеко вперед и рыскали между шпалерами, гоняясь за мелкими зверьками или вынюхивая следы диких коз. Боб и его жена Кара купили это поместье год назад, когда, уходя в отставку, он передал дела своим коллегам по юридической фирме, где много лет был ведущим адвокатом, специализировавшимся на делах, связанных с мошенничеством. Помимо жилого дома и виноградника, в поместье имелись винодельня, небольшое кафе, коттедж, где жил главный специалист-винодел, хозяйственные постройки и службы, винодельческое оборудование и техника. Увольнять прежнего винодела они не стали, зато наняли нового шеф-повара, который превращал местную баранину, сыры и прочее в изысканнейшие блюда. Все продукты на острове были экологически чистыми, выращивались без использования пестицидов, да и самые методы обработки земли способствовали сохранению окружающей среды. В результате вина усадьбы Девинь могли похвастаться отменным качеством и тончайшим букетом.

Пять месяцев назад Кара и Боб окончательно переселились на остров. Их сын и невестка взяли на себя управление кафе, которое называлось «Бешеный козел». Трое внуков Боба учились в местной начальной школе. Дочь с мужем занимались на материке маркетингом произведенных на острове вин и прочими организационными вопросами. В короткие сроки усадьба Девинь стала процветающим семейным предприятием, как мечтали когда-то он и Кара. И сегодня Боб чувствовал себя так, словно это весеннее утро знаменовало собой начало некоей новой эпохи, которая будет длиться до конца его жизни. Наконец-то он может спокойно отдыхать, наслаждаясь плодами собственных многолетних трудов… Но его беспокоила одна проблема.

Боб наклонился, чтобы выдернуть из земли какую-то сорную травинку. Да, все шло слишком хорошо. Настолько хорошо, что просто обязано было закончиться плохо.

Выпрямившись, он обтер ладони о джинсы, мысленно возвращаясь к вчерашнему вечеру. Звонок стал для него полной неожиданностью, да и последовавший разговор показался ему по меньшей мере странным.

«Привет, Боб, это я. Давненько мы не виделись… Найдется минутка? Нам нужно срочно поговорить».

Они действительно давно не виделись и не созванивались. С момента их последнего разговора с Мейсоном – он же Рок или Рокко – прошло лет восемь. Или даже больше.

Машинально сорвав с лозы засохший листок, Боб прокрутил в голове вчерашний разговор со старым приятелем.

* * *

«Видел сегодняшние вечерние новости по КТКС-ТВ? Ну, насчет строительных работ в “Хемлоке”?»

«Нет, а что?»

«Они там демонтировали фундамент старой часовни и нашли человеческие останки».

«Что-о?!..»

«Вот именно. Строители нашли тело. Кто-то закопал его под фундаментом».

Сейчас Боб набрал в грудь побольше воздуха и медленно выдохнул, стараясь успокоиться, но нервный, хриплый голос Мейсона продолжал звучать в его сознании:

«Помнишь ту часовню? Ну конечно, помнишь: вы с Карой там венчались… Скажи, Боб, какова вероятность… – Последовала длинная пауза. – Куда ты его спрятал, Боб?»

«Не понимаю, о чем ты».

«Все ты отлично понимаешь. Я говорю о той ночи… о трупе… Куда вы его дели?»

«Ты что, спятил? На что ты намекаешь, черт бы тебя драл?»

«Вы так и не сказали мне куда. Может, вы хотели…»

«Послушай меня, Рок, послушай внимательно. Эти… эта находка не имеет к нам никакого отношения. Никакого, понятно?.. Часовню построили в шестидесятых. Если тело нашли под ней, значит, закопали его в конце пятидесятых – начале шестидесятых. Нас тогда еще и на свете не было, не сходи с ума, ладно? Держи себя в руках. Ты меня понял?»

И снова Рок долго молчал. Боб отчетливо слышал, как позвякивают кубики льда в стакане. Значит, Рок снова пьет. В школе он был абсолютно неуправляемым, буйным подростком – таким же, впрочем, как и его старший брат Зан. Обоих «воспитали» до неприличия богатые, но не слишком внимательные родители, которые совершенно искренне полагали, что родительские обязанности заключаются в предоставлении чадам полной свободы и регулярном снабжении их крупными суммами «на карманные расходы». Неудивительно, что братья довольно быстро перешли в состояние, так сказать, свободного падения, слетели с нарезки. Кончилось это, разумеется, плохо. Зан погиб на шоссе Ситускай, когда, мчась на своем мотоцикле на бешеной скорости, не вписался в поворот и врезался в каменную стенку. Рокко начал злоупотреблять алкоголем. Ему потребовалось больше десяти лет, в течение которых он несколько раз попадал в специализированную реабилитационную клинику, чтобы взяться наконец за ум и распрощаться с прошлым. К настоящему моменту он уже довольно долгое время жил более или менее нормальной жизнью (так, во всяком случае, казалось Бобу и Каре). Сначала Рок нашел себя в музыкальном бизнесе, потом перебрался на телевидение, став программным директором одной из местных телерадиовещательных компаний. И все же годы злоупотребления алкоголем не прошли даром: он постоянно нервничал без всякого повода, мог сорваться на пустом месте и вообще вел себя совершенно непредсказуемо. Была и еще одна причина, по которой Боб предпочитал держаться подальше от старого школьного приятеля. То, что Рокко помнил – или не помнил – о роковом вечере семьдесят шестого года, давно стало бомбой замедленного действия под жизнью каждого из бывших одноклассников.

«Мы дали клятву, Рок, – сказал он ему. – Мы шестеро… Прошлое должно остаться в прошлом».

«Да, конечно, мы дали друг другу слово, но вы ведь так и не рассказали, что же случилось после того, как я…»

«Не