Клан - Кармен Мола Страница 16

– Инспектору Вакеро следовало бы отстранить вас от этого дела. Вы не выполняете свою работу должным образом.

– Ты ошибаешься. Нам тошно, но мы делаем все именно так, как нужно. Элена в розыске, мы обмениваемся всей полученной информацией. Если ты думаешь, что мы такие же, как ты, то глубоко ошибаешься. Нам хоть и больно, но мы делаем то, что положено.

– К чему это ты клонишь, Ордуньо?

– Я говорил с прокурором. В суде над Отделом ты свалила всю ответственность на Кристо. А прочих оставила в сторонке. Я говорю о Фабиане.

Рейес попыталась выйти из кухни, но Ордуньо ее удержал.

– Это ты не делаешь того, что должна. Ты выгораживала убийцу.

– Иди к черту.

Рейес пришлось толкнуть его, чтобы пройти. Оставшись один, Ордуньо стукнул кулаком по шкафу. ОКА разваливался на куски, это было так же заметно, как заметен процесс гниения мяса. Если когда-то они и считались одной семьей, то те времена давно миновали.

Глава 10

– Элена, проснись!

Она не могла понять ни где находится, ни который теперь час, только видела, что в окно льется свет, и чувствовала себя отдохнувшей и свежей. Через несколько секунд она вспомнила, что пришла к матери в гостиницу «Интерконтиненталь». После площади Олавиде она долго скиталась по улицам в бесплодных раздумьях. Как ей снова связаться с Кирой или Мануэлой? Не ускорила ли она смерть Сарате тем, что привлекла к себе внимание полиции? Что случилось в доме Рентеро? Если новость о его гибели дошла до средств массовой информации, то в самое ближайшее время они опубликуют ее фотографию вместе с обращением к гражданам помочь в ее задержании. Ей ли не знать полицейские протоколы: наблюдение на вокзалах, контрольные посты на основных дорогах, патрулирование на вертолетах, рейды в ночлежки, в места скопления бомжей, везде, где можно провести ночь, не предъявляя документов. Ее дом, дома ее друзей стали теперь запретной зоной, а ей так нужно было время, чтобы привести в порядок мысли! И тут она вспомнила сообщение матери: гостиница «Интерконтиненталь».

– Мне нужно где-то укрыться.

Исабель – Белита, как ее называли близкие друзья, – ожидала увидеть за дверью кого-то из служащих гостиницы, но не свою дочь, подурневшую, провонявшую алкоголем, в грязной одежде.

– О чем они все толкуют? Я случайно оказалась в Мадриде и… мне позвонила Луиса, рассказала о своем муже и о том, что ты…

– Клянусь тебе, я не трогала Рентеро! Не знаю, что все это значит, но…

Элене трудно было обосновать утверждение, в которое она сама не очень верила. Однако обычно не свойственное Исабель сочувствие к дочери на этот раз заставило ее не задавать больше вопросов. Она дала Элене свою пижаму и отправила в душ. Перед тем как уснуть, Элена призналась матери, что все, происходившее в доме Рентеро, видится ей сейчас очень смутно. Она пришла к нему, много выпив. Они поругались, это она помнила точно.

– Но я бы никогда не подняла на него руку…

Произнося эти слова, Элена не сдержала слез. Исабель почувствовала, что дочь отрицает вину не столько убеждая, сколько умоляя.

Сейчас, разбудив ее, она положила рядом с ней джинсы и майку. Элена не смогла бы сказать, достала Исабель их из чемодана или с утра уже посетила магазин: подобная одежда никогда не входила в гардероб ее матери.

– Она ждет тебя в гостиной.

– Кто?

– Луиса. Ты же сама вчера сказала, что тебе нужно с ней поговорить.

Сердце Элены сильно забилось. И пока она одевалась, успокоиться ей не удалось. Накануне она действительно сказала матери, что должна поговорить с женой Рентеро и попытаться прояснить кое-что из его слов. Тогда она, наверное, смогла бы понять, что произошло в кабинете. Но сейчас нервы сдали, ведь ей предстояло встретиться с вдовой Рентеро, наверняка считавшей ее убийцей своего мужа.

– Что это за?.. Исабель, что она здесь делает?

– Луиса, дай ей шанс! Ей нужно с тобой поговорить, а потом, если хочешь, вызывай полицию!

– Она убийца, я не буду… Есть запись!

Элена почувствовала, что, несмотря на бурные протесты, Луиса не столько возмущена, сколько совершенно разбита. Смерть Рентеро навалилась на нее невыносимым грузом; за всю ночь она, скорее всего, не спала ни минуты, и темные круги у нее под глазами стали заметней.

– Какая запись? Ты ее видела?

– Я не буду с тобой разговаривать!

Луиса бросилась к двери, но Исабель ее остановила.

– Луиса, я понимаю, как тебе тяжело, но ради нашей дружбы, ради наших добрых отношений и твоей любви к мужу, выслушай меня! Сколько лет мы знакомы? Элена выросла на твоих глазах.

– От этого мне еще больнее!

Луиса разрыдалась, а Исабель подвела ее к дивану и усадила. Элена ждала, когда сможет заговорить. Ей хотелось подойти, обнять Луису, но она понимала, что беднягу это только напугает.

– Луиса, о какой записи ты говоришь?

– У нас в квартире установлено видеонаблюдение. В кабинете есть камера, и… Я этого не видела, но полицейские сказали, что… как ты могла такое совершить? Такое зверство… Возможно ли так обойтись хоть с кем-нибудь? Ты била его этим шаром, пока он…

– Я этого не помню.

Только сейчас, пытаясь защищаться, Элена осознала всю безвыходность своего положения. Она не помнила, что произошло. В памяти остались лишь какие-то обрывки. «Клан пленных не берет», – сказал Рентеро. Она спросила, что такое Клан, но он не стал отвечать. Она настаивала до тех пор, пока он не пригрозил ей полицией. «Ты должна смириться с тем, что выиграть тебе не удастся», – заверил ее Рентеро. Элена отчетливо помнила, как взяла стеклянный шар, помнила, как ушла. В тот момент она еще подумала, что, угодив в полицию, окажется связанной по рукам и ногам и точно не сможет помочь Сарате.

– Ты когда-нибудь слышала такое название: «Клан»?

Луиса беспокойно шевельнулась на диване. Она не знала, отвечать ей или уйти. Исабель решила оставить их вдвоем, потому что так жене Рентеро будет легче говорить.

– Клан… Я не знаю, что это такое… Может быть, когда-то слышала это слово от Мануэля… когда он говорил по телефону…

– Попробуй вспомнить. Это важно.

– Он не имел привычки посвящать меня в свои дела. Наверное, не хотел волновать, оправдывался тем, что работа у него скучная и он не любит о ней говорить, но… мы много лет прожили вместе, и я всегда замечала, когда он чем-то обеспокоен. И в последнее время… с ним было что-то не так.

– В чем это проявлялось? Он сказал, что ОКА должен для него