Смерть сплетницы - Мэрион Чесни Гиббонс Страница 16

Некое глубинное чутье подсказывало ему: от нынешнего набора жди неприятностей. Пора, решил он, навести справки о леди Джейн.

Он принялся перебирать мысленный каталог с именами, адресами и телефонами многочисленных друзей и родственников. Как и у большинства шотландских горцев, родня у него была рассеяна по всему свету.

Через некоторое время он вспомнил про Рори Гранта, своего троюродного брата, работавшего в «Дейли Рекорд» на Флит-стрит. Хэмиш неторопливо вернулся в дом и позвонил в газету за счет абонента.

– Констебль Макбет из Лохдуба с оченно важной историей для Рори Гранта, – представился он, когда телефонист газеты изъявил нежелание платить за звонок.

Когда Хэмиша наконец соединили с Рори, он описал леди Джейн Винтерс и спросил, что про нее известно.

– Это мне надо сперва сходить в библиотеку и пролистать все вырезки про нее, – сказал Рори. – Дело небыстрое. Я тебе перезвоню.

– Да не, – добродушно отозвался Хэмиш. – За звонок плачу не я, так что просто повишу на проводе, выпью пива, пока ты ищешь.

– Как знаешь, – согласился Рори.

Хэмиш зажал трубку между ухом и плечом и выудил из нижнего ящика стола бутылку пива. Он не любил холодного пива, да и вообще вырос на американских фильмах, где герой то и дело вытаскивает бутылку из ящика письменного стола, а потому всегда был рад возможности сделать то же самое, хотя у него-то в бутылке плескалось тепловатое пиво, а никакой не бурбон.

Он оставил дверь в участок открытой, так что какая-то любопытная курица вприпрыжку вошла в комнату, вспорхнула на письменную машинку, да так и осталась сидеть, с интересом разглядывая Хэмиша круглыми глазами-бусинами.

Внезапно в дверном проеме появилась Присцилла Халбертон-Смайт со связкой куропаток в руке. Увидев Хэмиша – ноги в огромных сапогах на столе, бутылка пива в одной руке, телефон в другой, перед столом курица, – она улыбнулась.

– Смотрю я, вы тут местных преступников допрашиваете, – сказала она.

– Нет. Жду у телефона, пока мой кузен в Лондоне раздобудет для меня жизненно важную информацию.

– Я про курицу, глупенький. Шутка. Я принесла вам куропаток.

– Давно они висят?

– Нет, сегодня подстрелила. А почему вы спрашиваете?

– Да просто так. Очень великодушно с вашей стороны, мисс Халбертон-Смайт.

Поскольку семейство Хэмиша не любило куропаток, он прикидывал, скоро ли сумеет выбраться в Аллапул, где, без сомнения, какой-нибудь мясник даст ему за связку куропаток хорошую цену. Если они свежие, у него в запасе несколько дней. Морозилки у Хэмиша не имелось, только небольшой отсек в холодильнике, да и тот был забит полуфабрикатами.

Хэмиш поднялся, спугнув курицу, которая упорхнула со сдавленным кудахтаньем, придвинул Присцилле стул и, когда она села, уставился на нее. Она была в бежевой шелковой блузке, заправленной в вельветовые брюки. Талия у нее была совсем тоненькой, а грудь – высокой и крепкой. Бледное овальное лицо, обрамленное золотыми локонами, могло бы показаться невыразительным, когда бы не ярко-синие глаза с угольно-черными ресницами. Хэмиш откашлялся.

– Не могу отойти от телефона. Но вы, если хотите, возьмите себе бутылку пива из холодильника на кухне.

– А я думала, вы не любите холодное пиво, – бросила Присцилла через плечо, направляясь через крохотный коридор к кухне.

– Держу для гостей, – отозвался Хэмиш, печально думая, что на самом деле держал это пиво специально для нее – с того самого золотого дня четыре месяца назад, когда она впервые заглянула к нему по поводу какого-то мелкого браконьерства.

– Надеюсь, больше вас не тревожили, – добавил он, когда Присцилла вернулась с пенящимся стаканом. – Ну, то есть, надеюсь, вас сюда не какое-нибудь преступление привело.

– Нет, просто подумала, вам не повредят несколько птичек на обед. – Присцилла откинулась назад и скрестила ноги. Ткань у нее на бедре натянулась.

Хэмиш полуприкрыл глаза.

– На самом деле я просто сбежала, – призналась Присцилла. – Папа привез из Лондона какого-то жуткого придурка. Хочет, чтобы я вышла за него замуж.

– И как, выйдете?

– Нет, глупый констебль. Я ж только что сказала: он полный придурок. Слушайте, сегодня в деревенском клубе показывают кино. Второй сеанс, десять часов. Ну разве не здорово? Давайте сходим.

Хэмиш улыбнулся.

– Милая моя девочка, это же Билл Хейли и его «Кометы» в «Рок круглые сутки»[11], и картина, по-моему, вышла чуть раньше вашего рождения.

– Замечательно. Давайте, когда вам ответит этот ваш, с кем вы там разговариваете, сразу и пойдем.

– Не думаю, что полковнику Халбертон-Смайту понравится, что его дочка ходит в кино с местным бобби.

– Он не узнает.

– Видно, что вы тут недавно живете. День-другой, неделя максимум – и все кругом все узнают.

– Но папа ни с кем из деревенских не общается.

– Ваша горничная, Мейзи, от кино без ума. Она там непременно будет. Расскажет остальной прислуге, а ваш надутый дворецкий, Дженкинс, сочтет своим долгом уведомить хозяина.

– Вас это пугает?

– Не особо, – ухмыльнулся Хэмиш. – О, Рори, это ты.

Он внимательно слушал. Присцилла, разглядывающая его лицо, в первый раз обратила внимание на то, какие кошачьи у него глаза: карие, характерно-кельтской формы, суживающиеся к наружному краю.

– Спасибо, Рори, – наконец сказал он. – Очень интересно. Прямо удивлен, что это мало кому известно.

Голос в трубке заквакал снова.

– Спасибо, – сумрачно сказал Хэмиш. – Возможно, через пару дней я тебе сообщу об одном маленьком местном убийстве. Да не, просто шутка.

Когда Хэмиш был встревожен, шотландский акцент у него проступал гуще.

Опустив телефонную трубку, он уставился в пространство перед собой.

– О чем это все было? – с любопытством спросила Присцилла.

– Сплетни про сплетников, – отозвался Хэмиш, поднимаясь на ноги. – Погодите, мисс Халбертон-Смайт, я сейчас все запру и поедем. Как-нибудь я вам все расскажу.

День четвертый

Когда вываживаешь крупную рыбу, самое главное – соблюдать спокойствие.

Питер Вит «Наблюдения о рыбалке»

Наутро в гостиной собралась совершенно безрадостная группа. Хезер Картрайт заметно растеряла обычную флегматичную безмятежность. Пухлое лицо ее было изборождено тревогой, а когда она пригласила всех садиться, голос у нее дрожал.

Леди Джейн снова отсутствовала, но, стоило кому-нибудь войти в комнату, все так и подскакивали. Джон Картрайт слабым голосом заметил, что, как ему кажется, не все еще овладели навыком правильно забрасывать удочку, так что сейчас он выведет всех на лужайку за гостиницей для демонстрации. Он повернулся было к майору, чтобы, как обычно, сказать, что опытные рыбаки могут отправляться удить, не дожидаясь остальных, но так и не смог выдавить из себя ни слова.

Утро выдалось туманным и зябким, все стояли, поеживаясь, вокруг Джона, демонстрирующего