Двойная ложь - Джей Ти Эллисон Страница 14

Ему пришлось вызвать полицию.

Время текло как в тумане. Пришли какие-то незнакомые люди. На улице столпились соседи. Начался дождь и разогнал по домам всех, кроме самых шумных зевак, и теперь они таращились в окна.

Прошло десять часов, целая вечность, прежде чем тело Дэшила вынесли из дома. Когда дверь закрылась, их жилище стало выглядеть пустым. Итан не понимал, что на самом деле чувствует. Саттон дали успокоительное, и она отключилась в спальне. Ему тоже хотелось принять успокоительное. Почему он должен быть смелым, сильным и собранным? Потому что мужчина? Он ведь тоже потерял сына. А может, и не только. Еще и брак, и жену. Всю свою жизнь, так тщательно выстроенную.

Итан открыл бутылку виски, налил полстакана и выпил на выдохе. Спиртное обожгло горло, и он с усилием сглотнул, чтобы удержать выпитое внутри.

Еще через две порции он наконец признался самому себе, что это его вина. Нельзя было ей говорить. Это было глупо. Но Итана тяготило чувство вины. Пока он держал тайну в себе, она разъедала его, разрывала на части, стала постоянной Харибдой, баламутящей душу.

Саттон любила Дэшила. Брала его с собой повсюду. Малыш уже перерос корзинку, которую она держала у стола, и теперь находился если не на руках, то в автокресле, в пяти футах от нее. Итан наконец выиграл битву за то, чтобы укладывать малыша спать в собственную кроватку в детской, а не в их постель. Это оказалось тяжело для Саттон и еще тяжелее для него. Невозможно было спокойно спать, зная, что жена каждый час встает, чтобы проверить, как там ребенок.

Итан сказал ей, потому что знал – она привыкнет. Привыкнет к материнству. К ребенку. К тому, что они стали настоящей семьей.

Он знал, что она любила Дэшила.

Но когда Итан признался в том, что сделал, что-то в ней надломилось.

Странное дело об исчезнувшей жене

Сейчас

Набирая девять-один-один, Итан как будто совершал сакральное действие. Прямо как в ту ночь, когда они нашли ребенка мертвым, и все повторялось в мельтешении воспоминаний. Возьми телефон… вот приезжают полицейские… набери номер… они смотрят сквозь него, словно знают, что он виновен… раздается гудок, второй, третий… «Простите, придется делать вскрытие…»

– Девять-один-один, что у вас случилось?

У меня умер ребенок.

Айви уставилась на него. Итан откашлялся:

– У меня пропала жена.

Оператор едва слышно вздохнула, как будто от облегчения, что не случилось ничего по-настоящему страшного.

– Ваш адрес Франклин, Третья авеню, дом четыреста шестьдесят?

– Да.

– Как вас зовут, сэр?

– Итан. Итан Монклер.

– Как зовут вашу жену, сэр?

– Саттон Монклер.

– Сколько ей лет?

– Тридцать восемь. Нет, тридцать семь. Ее день рождения…

– Рост, вес, цвет волос?

– Пять футов одиннадцать дюймов, блондинка, вес точно не знаю. Стройная, она работает над собой. И очень красивая.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– В понедельник вечером.

– Вчера?

– Да.

– Есть какие-нибудь основания полагать, что она в опасности, сэр? Вы получали странные телефонные звонки или угрозы?

– Нет, насколько мне известно. Правда, был один репортер, который ее донимал, – она писательница, мы оба писатели, – но это не физическое насилие.

– Почему вы решили, что она пропала?

– Она оставила записку, просила ее не искать. Обычно я уважаю ее желания. Но я… мы недавно потеряли ребенка. Это маловероятно, но она могла что-то с собой сделать.

После небольшой паузы заговорил другой оператор, уже мягче.

– Понятно. Полиция скоро будет, сэр.

– Спасибо. Большое спасибо.

Он нажал на отбой. Айви подняла брови.

– Они кого-то пришлют.

– Хорошо. А теперь, пока мы ждем, давай посмотрим, что можно найти в ее компьютере.

Итан повел Айви в кабинет Саттон.

– Ты знаешь ее пароль? – спросил он.

– Могу догадаться.

– А я нет.

Айви снова как-то странно, оценивающе посмотрела на него.

– Как так вышло, что все, похоже, знают мою жену лучше меня? Сначала ее мать, потом три ведьмочки, а теперь ты. Что происходит?

– Боже, ты говорил с Шивон? Саттон это не понравилось бы.

– Она явилась за своими деньгами. И совершенно не вовремя.

Айви села за стол Саттон, открыла ее ноутбук и коснулась тачпада. Появился скринсейвер с полем для пароля.

Девушка на мгновение застыла, прикусив губу, а потом набрала несколько букв и нажала на «ввод». Экран замерцал, но ничего не произошло. Она попробовала еще раз, с тем же результатом.

– Если сделать так слишком много раз, ты заблокируешь компьютер. Может, она где-нибудь записала пароль?

Айви щелкнула пальцем по клавише «ввод».

– Конечно записала. В блокноте, на последней странице. Но я не вижу его на столе.

– Я этого не знал. Она хранит старые блокноты в шкафу в хронологическом порядке. Может, он там.

Итан открыл дверцу и начал искать. Всего через секунду он нашел самый последний блокнот – систему хранения Саттон можно было ставить в пример любой библиотеке.

Итан открыл последнюю страницу. И конечно, там был список, написанный карандашом.

Увидев пароль, он нервно сглотнул. Наклонился над плечом Айви и набрал его. Когда Итан нажал на «ввод», черный экран пропал, и они увидели рабочий стол.

– Сезам открылся. И что это было?

– Пароль? «Я люблю Итана Монклера».

Его голос задрожал, в груди вспыхнула боль. Неужели это будут последние слова его жены?

– Как мило.

– Сначала почта, – проворчал Итан.

Айви кликнула по иконке почты. Итан махнул рукой, и девушка встала, уступив кресло ему.

Первые пять сообщений пришли утром от ведьмочек и Джесс. Они интересовались, все ли у Саттон в порядке. Отправлены после того, как с ними связался Итан.

Помимо этого было множество писем, которые получал (когда-то получал) и сам Итан: от редакторов, издателей и маркетологов, и все с потрясающе хорошими новостями или с сообщениями из серии «не стоит волноваться». Саттон получила отличную рецензию от «Паблишерс уикли»[4] на свою последнюю книгу, которая должна была выйти через месяц. Как мило, что ему она об этом не сказала. Внутри зародился огонь гнева, смешанного с ревностью, гордостью и фирменным отвращением к самому себе. Его жена-писательница получала похвалы за женские романы, а Итан, автор действительно серьезных книг, чей вклад в литературу надолго останется в памяти, сидел сложа руки, не в силах написать ни единого гребаного слова.

А были еще и неприятные письма. Его гнев сразу поутих. Итан не знал об этом, Саттон не сказала. Они до сих пор приходили, конечно, не сотнями в день, как в самом начале, но все равно их