Золотое правило молчания - Галина Владимировна Романова Страница 12

— Потаскуха старая, — прошипела Леонова едва слышно и отвернулась.

Насчет потаскухи Фокин не был уверен, а вот что Холодова не выглядела старой — это сто процентов.

Они поздоровались. Приняли из ее рук временные пропуска, подготовленные ею лично. И последовали за Анной Витальевной в лифт, затем в свободный кабинет, выделенный руководством специально для опроса сотрудников.

— Думаю, вам тут будет удобно. — Игнорируя Леонову, Холодова смело и с вызовом смотрела на Пашу. — Я распорядилась, чтобы сотрудники прибывали к вам по отделам. И то не сразу в полном составе. Сегодня с утра у вас лаборатория. Всего там трудятся тридцать пять человек. Подходить будут пятерками. Иначе… Иначе вы нам парализуете всю работу, майор. Сразу после них архивники. Понимаю, что вам хотелось бы допросить их первыми. Но там сегодня случился какой-то непредвиденный аврал. Все шесть человек в запарке.

— Шесть? Их же по штату восемь.

— Ивушкина больше нет с нами, — загнула палец Холодова. — Его помощница не вышла на работу и на звонки не отвечает. Но вы не переживайте. Я предварительно с каждым говорила. Из шести человек никто не видел момента убийства Ивушкина. И его исчезновение восприняли как само собой разумеющееся. Кстати, Василиса Стрельцова, со слов ее коллег, исчезла почти одновременно с Ивушкиным. И коллеги сочли это логичным завершением банкета. Эти двое — начальник и его помощница — весь вечер были вместе…

Ее туго обтянутая жилетом спина прогнулась, грудь выпятилась в его сторону. Леонова стиснула зубы. Может, правда стоило с ней поговорить? Что-то она реагирует как-то неправильно.

— Среди первой пятерки, что уже ждет в коридоре, как раз те подравшиеся лаборанты. Решила сэкономить вам время, — похвасталась Холодова. — Располагайтесь. Чай, кофе, печенье и бутерброды вам принесут буквально через полчаса. Я распорядилась.

— Спасибо огромное, — благодарно глянул на красивую женщину Фокин.

Бутерброды были бы очень кстати. Он сегодня проспал завтрак. Обычно им занималась Жанна. Ничего такого особенного, но уж яичницу она всегда делала. Каждое утро. И бутерброды. Всегда разные. Он, проспавший завтрак, даже смалодушничал и сегодня утром разблокировал ее телефон. Но пока не получил ни единого звонка или сообщения с уточнениями.

Значит, действительно все?..

Холодова вышла из кабинета. Леонова села за стол напротив Паши. Подтащила по столу к себе ноутбук, открыла файл с протоколами допросов. При этом не переставала коситься в его сторону и что-то беззвучно шептать.

— Так, Леонова, что происходит?

— А что происходит, товарищ майор? — Она уставила в него сердитые карие глаза, распластав правую пятерню на коротко стриженной голове.

— Не знаю! — Широко развел он руками над столом, который занял. — Вот и уточняю! Ты чего на Холодову фыркаешь? Косишься. Как-то неправильно себя ведешь. Неадекватно даже.

— Это вы! — вырвалось у нее громко. Она тут же понизила голос до почтительных интонаций. — Извините, но это вы, товарищ майор, ведете себя с ней неадекватно. Вы буквально с ней заигрываете!

— А вот это, Леонова, тебя вообще не должно волновать. Заигрываю я с ней или нет — не должно волновать. И даже если я с ней завтра проснусь в одной постели — тебя это не должно волновать.

Неожиданно перспектива проснуться следующим утром с Холодовой в одной постели ему так понравилась, что он даже рассмеялся. И минуту позволил себе помечтать. О красивом теле, гладкой коже, невероятном аромате ее духов.

— Она фигурант уголовного дела, товарищ майор, — одернула его суровым голосом Леонова. — И вы не имеете права…

Это отрезвило. Картинки возможного удовольствия потускнели и через мгновение исчезли. Тем более в дверь сунулась кудрявая голова одного из лаборантов. По серьезной ссадине на переносице Фокин угадал в нем того самого пострадавшего, которому разбили нос в центре танцпола. Того, чью кровь на полу они приняли за кровь убитого.

— Да, все так. Мы повздорили, — нехотя признался молодой парень, усевшись на стул между их столами.

Стул намеренно поставили в самый центр, обозначив лобное место.

— По причине?

— Ой, да какая там причина! Бухие оба были. Из командировки только вернулись, прямиком за стол, сразу за стакан. Толком не закусили, вот и развезло. Кто-то кого-то толкнул, не так отреагировал и понеслось.

— Кто ударил первым?

— Не помню, — честно глянул на Фокина лаборант.

— Но вы, я так понял, пострадали больше? Значит…

— Ничего это не значит. У меня сосуды слабые. Кровь из носа постоянно хлещет. Стас еле локтем двинул — и нос разбит. Я на пол сел, чтобы голову запрокинуть. Но выходило так себе. Кругом танцевали. Чьи-то коленки снова меня по носу задели. В общем, лужа приличная налилась. У меня наутро даже голова кружилась.

— Вам будет необходимо сдать анализ, чтобы мы смогли сверить образцы крови: вашей и той, что осталась на полу в банкетном зале.

— Без проблем, конечно. А это… — Парень закрутил кудрявой головой от Фокина к Леоновой. — Правда говорят, что главного архивариуса убили?

— Правда. Личность погибшего установлена. На данный момент тело его опознано родственниками. И нам необходимо установить все обстоятельства происшедшего. Вы ничего такого странного не заметили в районе стола, за которым сидели сотрудники архива?

— Нет. Да вы что?! Я, если можно так выразиться, дальше своего носа ничего не видел. — Он тихо рассмеялся, довольный шуткой.

Фокину было не до смеха.

Оказалось, что дальше своего носа не видел почти никто из сотрудников. Тридцать пять человек опросили довольно быстро. Управились до обеда. Никто и ничего!

Потому что столы, которые занимали сотрудники лаборатории, находились очень далеко от места преступления. Они с архивниками никогда и не дружили.

— Я лично их даже в лицо не знаю, — говорила молодая девушка, инженер-химик.

— Да никаким образом мы с ними не общаемся. Даже документы им никогда не сдаем, — убеждала Фокина ее подруга по отделу.

— Могли бы пересечься в курилке, но я не курю, — улыбался тот лаборант, что расквасил нос своему коллеге.

И все в таком духе.

Все утверждали, что было шумно, темно, громко. Столик сотрудников архива стоял далеко от входа, наткнуться на него, выходя в фойе и возвращаясь оттуда, не было никакой возможности.

— Да, я видела, как они танцевали медленный, — нехотя призналась одна из сотрудниц лаборатории.

— Кто они? Сотрудники архива?

— Нет, не сотрудники. Конкретно Ивушкин со своей подчиненной. Кажется, ее зовут Василиса. Так он ее называл. Лично я с ней не знакома.

— При каких обстоятельствах