Принц в Бомбее - Суджата Масси Страница 11

– Гупта, принесите, пожалуйста, необходимое, – распорядился Атертон. Потом снова повернулся к доктору Пандлею, вид у него был явно обеспокоенный: – Речь ведь идет о несчастном случае? Что вы собираетесь написать?

– Я изложу все медицинские факты, как они мне видятся. Причину смерти установит судебно-медицинский эксперт по ходу вскрытия в морге. – Пандлей снова перешел на гуджарати и сказал старшему констеблю, что необходимо вызвать следователя и его помощника, а также муниципальную повозку, чтобы отвезти Френи в морг.

– Сперва мы должны собрать улики, – решительно заявил констебль. – Не могли бы вы перевернуть тело, доктор?

– Ни к чему ее переворачивать. Я и так вижу, что она мертва! – ответил Пандлей, но констебль все же нагнулся, взял Френи за плечо, перевернул.

– Только парсам можно! – взвизгнула мисс Дабу, выбросив вперед руку. – Сэр, вам нельзя ее трогать!

– А кроме того, полагаю, эксперты предпочтут, чтобы все оставалось как есть… – И тут Первин осеклась. Нижняя часть правой щеки у Френи была размозжена, из-под кожи торчали осколки костей. Речь шла либо о падении с большой высоты, либо о сильном ударе.

Зрелище было ужасное, никому не пожелаешь. Но Первин все же нашла в себе силы произнести:

– Давайте не будем ничего трогать на месте преступления. Пожалуйста.

Услышав ее слова, Атертон обернулся и произнес:

– Я об этом позабочусь, мисс Мистри. А теперь попрошу вас покинуть территорию.

Его приказание Первин не удивило – он пытался избавиться от посторонних, но ей очень не хотелось уходить, слишком уж небрежно констебли обращались с уликами, которые впоследствии будут использованы в суде.

– Могу я остаться еще ненадолго? Я никому и ничему не препятствую. Но я должна дать свидетельские показания, когда прибудет следователь.

– В колледже есть штатный юрист, мистер Аластер Джонсон. Прошу вас.

Тон у Атертона был резкий, а упоминание имени Джонсона вроде как говорило о том, что он подозревает ее в попытках получить заказ на защиту интересов колледжа. Он явно считал ее чужой и назойливой.

– Я знакома с мистером Джонсоном, – невозмутимо произнесла Первин. Этот поверенный имел репутацию пьяницы, но пусть уж Атертон сам докапывается до всех подробностей. – Я уйду, однако хотела бы попросить разрешения сперва помолиться вместе с остальными.

Тут она попала в точку – ректор миссионерского колледжа не мог никому запретить молиться. Он указал в направлении, в котором ушла Элис.

– Безусловно, мисс Мистри. Часовня находится в конце коридора.

Первин медленно двинулась по галерее, взгляд скользил по черным и желтым плиткам в технике энкаустики – она искала, нет ли где следов падения чего-то еще, вместе с Френи. Пол по краям коридора выглядел на удивление чистым, как будто его тщательно вымыли с утра, а вот посередине отпечатались следы – их оставили студенты по дороге в часовню. В северном конце коридора находилась лестница, но Первин чувствовала, что ректор все смотрит ей в спину. Подняться наверх он ей точно не позволит.

Первин открыла тяжелую деревянную дверь часовни, тихо закрыла ее за собой; в помещении стояли скамьи из тикового дерева. Сквозь красные, золотистые и зеленые стекла витражей струился свет. Библейские сюжеты на окнах Первин рассмотреть не удалось – окна были открыты, чтобы обеспечить циркуляцию воздуха.

Достопочтенный Салливан стоял за кафедрой, склонив голову:

– Господь всемогущий и бессмертный, даруй нам жизнь и здоровье и услышь молитвы наши за слугу твою Френи; будь к ней милостив и, буде на то воля твоя и твое благословение, да обретет она вновь здравие телесное и душевное…

Слышать это было неприятно – достопочтенный Салливан говорил так, будто еще есть какая-то надежда. Студентам потом будет только тяжелее. Впрочем, ему, как священнику, положено дарить утешение.

Первин увидела, что Элис сидит в самом последнем ряду, места с обеих сторон от нее свободны. Первин устроилась рядом, взяла подругу за руку. Ладонь была холодна как лед. Первин молча начала произносить молитву, древние слова Авесты и зороастрийской веры заполнили мысли, заглушили английскую речь.

Через некоторое время Элис прошептала:

– Хорошо, что ты пришла. А то я все реву.

– Сочувствую, Элис, – прошептала Первин.

– Да за меня не переживай. А вот родители Френи… – Элис запнулась. – Нужно им сообщить, как ее ценили в колледже. И я хочу им сказать, как она мне нравилась.

Первин вспомнила слова Френи о том, что ее старший брат умер. Получается, родители лишились обоих детей – ужасная участь.

Она подумала об изувеченном лице Френи, ее простеньком, неплотно завязанном сари. В смерти Френи стала полной противоположностью опрятной толковой студентки с полной сумкой книг.

Сумка. А ведь сумки рядом с телом не обнаружили. Но Френи наверняка пришла в колледж с ней.

Первин задрала голову повыше и прошептала подруге в ухо:

– Ты не могла бы после службы подняться на третий этаж? У Френи была сумка из коричневой ткани. Рядом с телом ее нет.

– Ладно. А зачем?

Сидевшие неподалеку студентки, среди которых была и Лалита, начали вслушиваться в их разговор, а не в бубнеж достопочтенного. Первин качнула головой:

– Позвони мне вечером.

5

Насильственные действия

Выйдя из полумрака часовни, Первин моргнула, привыкая к свету. В саду повсюду мелькали полицейские. Она зашагала по галерее, проходившей перпендикулярно газону. На полдороге ее остановил светловолосый англичанин – тот, который раньше разговаривал со священником.

– Прошу прощения, мадам. Здесь проход запрещен. – Легкий ирландский акцент, приятно рокочущие звуки «р». Первин подумала: а может, это мистер Грейди, преподаватель, который так нравился Френи?

Она решила прикинуться бестолковой и ответила:

– Простите, я уже ухожу. А вы из полиции?

– Нет! – Он скривился, будто она его оскорбила. – Я пытаюсь разогнать тех, кто здесь не учится и не работает.

– А сами вы здесь работаете?

– Разумеется. – Голос звенел от ярости. – Меня зовут Теренс Грейди. Исторический факультет.

Мистер Грейди был среди любимых преподавателей Френи, он же являлся куратором Союза студентов.

Чувствуя все большее любопытство, Первин смерила его взглядом. Лицо совершенно заурядное: широко посаженные любознательные голубые глаза, прямой короткий нос. Волосы светлые, у таких людей кожа легко обгорает, у него же она была бронзоватой – похоже, в Индии он давно и успел привыкнуть. Одет мистер Грейди был в серый хлопчатобумажный костюм, белую рубашку, красный шелковый галстук – судя по виду, местной выделки. Единственное, что поразило Первин, – потертый коричневый саквояж. Он напоминал багаж путешественника.

– А вы кто такая? – В голосе мистера Грейди слышалось возмущение. – Зачем явились к нам в кампус?

Ситуация вдруг перевернулась.