Сибирский вояж - Александр Джад Страница 10

миску вместе с нарезанными тонкими ломтиками мягкого, душистого, солёного особым, известным только ей, способом сала с мясными прожилками. Приготовила свеклу с чесноком и майонезом, заправила грибы подсолнечным маслом. Выставила соленья: бочковые помидоры, огурчики и капусту. Ну и, конечно, фирменный «ликёр»… Когда всё успела?

Первая проскочила не задерживаясь. Приятная теплота разошлась по телу. Щи из кислой капусты, разлитые по глиняным мискам, показались удивительно наваристыми и ароматными.

— В городе таких щей не приготовить. Только в печи они могут дойти, — наблюдая за гостями, с гордостью сказала Глафира.

Какой хозяйке не понравится, когда её готовку с таким удовольствием уплетают?

После второй Глафира подала дымящееся блюдо с уткой. Рис, пропитанный утиным жиром, с яблоками, да под «ликёрчик», что покрепче иного виски будет… Просто пальчики оближешь!

После третьей можно и поговорить, пофилософствовать. Как же иначе? Русский мужик на работе о женщинах, за столом о жизни.

— Эх, Михеич! Завидую тебе белой завистью, — откинувшись на спинку стула, сказал Владимир. — Лес, река, воздух… Так бы жил и жил!

— Что мешает? Давай ко мне. Лишних рук в лесу не бывает.

— Мечты, Михеич… Это только мечты. Да и родные меня не поймут — им же город нужен, магазины, дискотеки, бассейны… Привыкли.

Мечтать не вредно, — заметил слегка захмелевший Михаил. В лес он захотел… Я вот, может, виллу на Канарах хочу.

Ну и что мешает? — в тон ему ответил Владимир. — Сейчас допьём и поедем Канары покупать.

Тебе всё шуточки шутить, — словно скинув хмельной туман, сказал Михаил. — А ты реально подумай, так ли мы на самом деле хотим того, чего хотим? Так ли нам всё это необходимо и желанно? Не слепо ли следуем за адреналиновой зависимостью и стремимся к воплощению желаний? Ведь в действительности это всего лишь взбалмошные, а иногда просто взбесившиеся гормоны бушуют в нас. А как только буря нашла выход, утомилась, угомонилась и стихла, тут же всё, пустота. Уже ничего не надо, ничего не хочется. Нет больше желания. Было, да всё вышло…

— Согласен! — подключился Михеич. — Не так важно, что ты хочешь, главное, чтобы было желание что-то хотеть.

— Вот тут ты прав, братишка, — Михаил плеснул всем «ликерчика». — Ведь именно когда заканчиваются все наши желания, завершается и жизнь, даже если само тело всё ещё остаётся вполне жизнеспособным. Давайте выпьем за желания!

Все подняли стаканы.

— Чтоб наши желания никогда не заканчивались! — подхватил Владимир. И все выпили.

— Вот представьте, — занюхав домашним хлебушком и хрустнув огурчиком, сказал Михеич. — Больше ничего не надо. Всем доволен. Всего достиг. Так? Хорошо. Тогда, раз нечего желать, — получи скандальчик… Нам это надо? Глафира! Принеси, будь добра, мои записи.

— Эти? — она уже держала в руках толстую общую тетрадь.

— Вот метеор! Чудо, а не жена! — Михеич с любовью поглядел вслед супруге, уже гремящей чем-то в кухне. Володя, ты помоложе, прочитай нам вот отсюда, — ткнул он пальцем в страницу.

Владимир взял тетрадку и начал читать вслух…

Зачем ради получения удовольствия (будь, то моральное или иное) стремиться, как можно быстрее, достичь желаемого?

Добиться цели как факта?

Из обычного упрямства?

Или всё же ради получения того самого наслаждения?

Вот оно главное! Удовольствие, наслаждение — именно это, в конечном итоге, движет всеми нашими помыслами.

И что удивительно, именно путь, а не результат, самая большая радость. Ведь движение и есть суть жизни. Свет в конце пути конечная точка, можно сказать, цель. Дорога к ней — жизнь.

И ещё. Для чего желать несбыточного? Скажем, хотеть попасть в будущее или прошлое. Не придумали люди такого аппарата, так к чему напрягаться?

А вот позвонить родителям и окунуться в прошлое или сделать звонок детям и заглянуть в будущее — вполне возможно. И те и другие будут только рады. Одни — проявленным к ним вниманием, другие — надеждой на помощь и поддержку.

Совсем иное дело, когда желаний столько, что даже не знаешь, с чего начать и чего хочешь больше. Это как Буриданов осёл, который умер от голода между двумя охапками сена и соломы — не знал с какой начать.

Но мы же не тупое, глупое животное! Для нас это не вопрос. Хотя проблема выбора, безусловно, знакома и нам.

Молодость сама регулирует наличие или отсутствие чувства и желания. И если освобождается место после одного увлечения (природа не терпит пустоты), его тут же занимает другое реальное, надуманное или намечтанное — это не важно.

А вот чуть позже всё происходит несколько иначе.

В более зрелом возрасте появляются желания, справиться с которыми бывает порой не в наших силах. Этакая пора пресыщения всем привычным и обычным. Сами не знаем, чего хочется.

И даже понимая всю иллюзорность наших желаний, ничего не можем поделать с собой. Тогда наступает момент, что уже ничего не хотим, всё надоело и обрыдло.

Но…

С другой стороны, даже если кажется, что у нас нет никаких желаний, мы, скорее всего, ошибаемся. Ведь именно в этом и есть наше желание — не иметь желания.

Правда только, что озвученное не есть желание вообще. Это, вероятно, просто боязнь, что реализовать его не сможем. И страх этот не возникает на пустом месте, а зарождается как раз от понимания иллюзорности и несбыточности того, к чему стремимся.

Но от этого сам факт существования мечты не становится призрачным или неосуществимым. Она, мечта, есть. Живёт рядом. Просто мы пока, по непонятным причинам, не подпускаем её к себе.

Хуже обстоит дело, когда мы намечтали себе, нашли, казалось, вот оно наше! А в реальности всё не то и не так. Скажем, рост не тот, глаза, возраст… Да и вообще, как оказалось, не наш человек.

Тогда перед нами выбор: либо смириться с тем, что отыскали, либо отказаться и продолжать поиски.

Но где гарантии, что пусть рано или поздно, найдём? Никто нам таких гарантий не даст!

Видимо, для того чтобы быть счастливым, надо не только не желать того, что не сбудется, но полюбить и ценить то, что у нас есть. Научиться наслаждаться каждым прожитым часом, минутой, секундой. Дорожить каждым знакомством, встречей, взглядом. Причём сделать это не на словах, мол, ах, как люблю, ценю и дорожу. А искренне, душой и, если есть возможность, телом…

Владимир отложил тетрадь:

— Тут больше ничего нет.

— Так уж и нет? — погладил бороду Михеич, но развивать мысль не стал.

— Да уж… — покачал головой Михаил. — Однако, как говорят, всегда есть выбор.

— Точно, — согласился Михеич. — Не нравится? Не устраивает? Ничего не хотим? Остаётся смириться и существовать,