Консьерж - Эбби Корсон

Эбби Корсон

Консьерж

Abby Corson

THE CONCIERGE

Copyright c Abby Corson 2024

First published in 2024 by Ultimo Press, an imprint of Hardie

Grant Publishing

Published by arrangement with Ultimo Books in association with Bold Type Agency Pty Ltd, Australia

All rights reserved

© А. И. Шейкина, перевод, 2025

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство АЗБУКА», 2025

Издательство Азбука®

⁂

Посвящается Филипу

Глава 1

Тук-тук-тук!

Прошу прощения. Я привык трижды стучать по голове, когда на ум приходит нехорошая мысль или навязчивая идея. Сейчас я подумал о том, насколько хуже все складывалось бы, будь отец еще жив.

Хелен, можешь убрать этот фрагмент из записи. Хотя оставь. Пожалуй, он добавит достоверности моему рассказу.

Полагаю, стоит объяснить, что я наговариваю все это на диктофон, а милая Хелен потом напечатает мой роман для читателей. Она в некоторой степени отвечает за художественную часть: поправит текст, если я собьюсь с мысли и запутаюсь в словах. Однако я попросил ее по возможности сохранить все, мною сказанное, чтобы не упустить из виду ничего важного. Перед вами отчет об убийстве, произошедшем в отеле «Кавенгрин», – давайте сразу это обозначим.

Тук-тук-тук!

Вспомнил, как обнаружил труп.

Примечание для Хелен: перед публикацией уточни, пожалуйста, по-прежнему ли я хочу, чтобы постукивания оставались в тексте. Я знаю, мы уже обсуждали, что мое ОКР[1] играет в истории важную роль, но давай поговорим об этом еще раз, когда будешь работать над текстом.

Вы, наверное, удивляетесь, почему я сам не пишу свою книгу и зачем мне помощь Хелен. Видите ли, мне семьдесят три года. И, опережая ваше замечание, скажу, что я тоже знаком со многими за семьдесят, кто умеет пользоваться компьютерами, просто я не из их числа. Предпочитаю писать по старинке – ручкой по бумаге. Но когда Хелен и я впервые обсуждали идею с книгой, стоило ей взглянуть на мой почерк, как она тут же предложила воспользоваться диктофоном. Очевидно, йоркширский акцент расшифровать проще, чем мои каракули. Впрочем, я не обиделся. Мне редко приходится писать: разве что порой черкну пару линий на карте или кружок нарисую, чтобы отметить для постояльцев местные пабы и обозначить пешеходные маршруты. Или составлю список, чтобы не забыть купить молока и тому подобное.

А что касается того, что я стучу по голове, то так я делал всегда. Вернее, лет с восьми: отец стал меня поколачивать и требовалось потом как-то приходить в себя. Обычно я ничего не произношу, когда стучу. Но сейчас я буду проговаривать это для Хелен, а она уж решит, включать стук в книгу или нет. Всегда три раза. Все у меня повторяется трижды. Прежде чем выйти из комнаты, я три раза щелкаю выключателем. Трижды крепко сжимаю руль автомобиля, прежде чем отправиться в путь. Трижды стучу по стакану, перед тем как сделать первый глоток. Три раза вращаю кран, чтобы установить нужную температуру. (Это срабатывает, только когда я пользуюсь раковиной у себя дома, а не в отеле, где установлены новые автоматические смесители.) И когда я обнаружил тело, помню, что трижды моргнул, прежде чем бежать за помощью. Из-за этой заминки меня и заподозрили в преступлении. Предположительно, времени было достаточно, чтобы кого-то убить. Но об этом чуть позже.

И пускай мои слова немного смутят Хелен, для начала я хотел бы поблагодарить ее за то, что она решилась превратить мою болтовню в книгу. Хорошая она женщина, эта Хелен. Мы знакомы уже целую вечность. Хелен училась с моей младшей сестрой в одной школе. А когда та умерла, Хелен организовала похороны. Взяла на себя все заботы; даже нашла фиолетовые тюльпаны и напечатала маленькую фотографию моей дорогой Джози на листках с распорядком церемонии.

Эта книга – идея Хелен. Несколько лет назад она переехала в Лондон, где получила должность в каком-то престижном издательстве, и мы на некоторое время потеряли связь. Но, как и все остальные, выйдя на пенсию, она вернулась на север – подышать свежим деревенским воздухом, и наше общение возобновилось. Она говорит, что готова на все ради хорошей книги. Полагаю, именно поэтому она решила мне помочь. Скучает по работе. И это даже к лучшему – в одиночку я бы далеко не продвинулся.

Хелен дала мне наставления, о чем говорить и в каком порядке, она понимает, как правильно выстраивать повествование. Сначала надо сказать пару слов о моем прошлом, потом о работе в отеле, а затем перейти непосредственно к убийству и объяснению, почему я здесь оказался. Вам, наверное, интересно, где это «здесь». Шутки ради, пока не скажу. Может, я в тюрьме, или в маленьком домике в Долинах, или валяюсь на пляже Коста-дель-Соль. (Подсказка: я не в Испании.)

И последнее, о чем стоит сообщить в этой главе: меня зовут Гектор. Гектор Харроу.

Глава 2

Хелен просунула голову в дверь, попросила заранее не описывать, о чем будет глава, пусть и в общих чертах. Полагаю, я только что раскрыл тайну своего местонахождения. Хелен не заявилась бы вот так с бухты-барахты в тюремную камеру. Так что признаю́сь: я дома. Если точнее, в гостиной. Сижу в большом красновато-коричневом кресле «честерфилд», с чашкой чая без молока в руках и смотрю на маленький садик, огороженный каменной стеной; вид дополняют несколько пар носков и нижнее белье, развешанное на веревке. Надо не забыть занести вещи внутрь, пока не начался дождь.

Надеюсь, я не испортил вам впечатление этим признанием. Впереди еще много сюрпризов, не беспокойтесь.

Я не особый любитель рассказывать о себе. Всегда считал, что никому нет дела, что я думаю. Порой некоторые гости – обычно американцы – интересовались, на что похожа жизнь в Йоркширских долинах, но я старался отвечать как можно лаконичнее и часто привирал. А что бы я им поведал? «Ну, отец частенько, безо всякой причины избивал меня до полусмерти, но зато маменька готовила фантастический яблочный пирог, а сельские виды у нас тут просто великолепны». Им только неудобно бы стало. И я уверен, что руководство выдало бы мне по полной за то, что обескуражил гостей. Конечно, я никогда такого не делал. Всегда вел себя исключительно профессионально. За исключением того раза, когда меня допрашивали больше четырех часов. И даже стакана воды не предложили. А от вида крови и всего этого ужаса в горле пересохло.

Тук-тук-тук!

Тогда я впервые в жизни потерял самообладание. Показалось, будто в меня вселился дух отца. Расскажу о нем немного.

Отца звали Родни. Он наверняка там, внизу, в аду. Никаких сомнений. Он был алкоголиком: пил беспробудно, с того самого дня, как я родился, и до тех пор, пока сам не упал замертво. В таких непростых историях, как эта, всегда есть родители-алкоголики.

Хелен развеселила меня, когда мы впервые заговорили об этой части книги. Она сказала, что из меня получился бы идеальный главный герой из-за… тут она ввернула хорошенькое словечко, но я уже не помню какое.

Хелен, не забудь, пожалуйста, вставить тут это слово.

Из-за противопоставления [примечание редактора] моего тяжелого детства и довольно спокойной жизни, которую я вел, работая в одном из лучших загородных отелей Англии.

Школа стала для меня в некотором роде спасением. Правда, учился я неважно. Ходил в обычную общеобразовательную школу неподалеку – для гимназии я был недостаточно умен, не говоря уже об университете. И вообще, я понимал, что мне придется сразу же искать работу. Забавная история, как я попал в отель «Кавенгрин». Мне было всего шестнадцать. Отцу понадобилось пополнить запасы таблеток (которые, как я надеялся, не особо продлили бы жизнь