Спасти своего врага - Анна Жнец Страница 24

— Я терпел! Долго!

— А-а-а, — протянула я глубокомысленно. — Э-э-э… М-м-м…

Мой взгляд невольно упал на его пах, и эльф дернул руками, словно хотел прикрыться, но эта функция пока еще была ему недоступна.

— Ну-у-у… Я… могу принести тебе ночной горшок.

Ничего другого в голову не пришло.

Альв шумно вздохнул, видимо, представил, как будет пользоваться сим чудесным предметом в своем нынешнем состоянии. Учитывая, что руки его до сих пор не слушаются, в этом интимном деле ему потребуется посторонняя помощь.

У меня загорелись щеки.

— Нет, — твердо заявил он.

— Я могу позвать служанку, чтобы она… м-м-м… ну… подержала.

— Нет! — на лице эльфа мелькнуло затравленное выражение.

— Или слугу. Мужчину.

— Нет!!! Ни за что!

— Тогда терпи, — пожала я плечами.

И Альв принялся терпеть. Очень громко, очень нервно. Он пыхтел, шевелил пальцами на руках и ногах, пытаясь скорее вернуть телу подвижность, сдавленно ругался сквозь зубы и бросал в мою сторону напряженные взгляды.

— Проклятье! — он стукнул затылком по матрасу. — Сделай же что-нибудь! Спаси мою честь.

Я задумалась. Пожалуй, был один способ ему помочь.

— Если размять мышцы, чары будут рассеиваться быстрее.

— Да! Я согласен! Делай со мной все, что считаешь нужным, только скорее.

Приподняв голову, Альв наблюдал за тем, как я иду к кровати.

— Предлагаю начать с рук.

— С чего угодно, — зашептал он. У его висков и над верхней губой блестели маленькие капельки пота.

Рубашку было легче разрезать, чем снять, поэтому я взяла со стола ножницы. Ткань затрещала. Я осторожно высвободила из тряпок левую руку пленника и принялась с тайным наслаждением массировать красивые волны мышц.

Его кожа была теплой, бархатистой, упругой. Я удивилась, обнаружив на сгибе локтя маленькую одинокую родинку. Крохотная темная точка посреди идеально белого полотна, она показалась мне милой и трогательной, и я зачем-то погладила ее подушечкой пальца.

Альв не сводил с меня глаз.

Закончив с левой рукой, я взялась за правую. Сильными уверенными движениями я разминала его пальцы, кисть, плечо, улучшая кровоток и заставляя организм бороться с чарами. Альв при этом вел себя странно. Его дыхание было неровным и тяжелым. Сердце стучало часто-часто. Я чувствовала это, когда касалась сплетения тонких венок на запястье.

— Теперь ноги. Думаю, штаны снимать необязательно.

Альв кивнул с каким-то заторможенным выражением на лице. Наши взгляды встретились. Его зрачки показались мне неестественно большими. Наверное, дело было в скудном освещении. В темноте зрачки всегда разливаются черными озерами, а на солнце собираются в точки.

Я начала с крепких, тренированных икр, затем поднялась до колен и выше — к сильным мускулистым бедрам. Я массировала их через ткань, и Альв едва заметно дрожал.

— Холодно? Принести согревающую чашу?

— М?

Похоже, он о чем-то задумался и не расслышал моих слов.

— Ты дрожишь. Замерз?

Кончики острых ушей покраснели.

— Нет, я… Все в порядке.

Мое сердце ускорило ритм, потому что теперь я мяла его бедра с внутренней стороны совсем рядом с пахом. Альв застыл и, казалось, перестал дышать. Я слышала, как время от времени он шумно сглатывает, будто у него пересохло в горле.

— Ну как? Стало лучше? Онемение прохо…

Я осеклась на полуслове, потому что прямо на моих глазах ткань его штанов спереди натянулась бугром.

Заметив возбуждение Альва, я сразу отдернула руки от его бедер и выпалила:

— Я тут ни при чем.

Мне вспомнилось то неловкое недоразумение однажды утром, когда я пыталась разбудить своего раба, чтобы накормить, и крайне неосторожно обращалась со словами.

— В этот раз я не приказывала ему встать. Он сам… поднялся.

Альв был весь красный. Румянец перекинулся на его шею и верхнюю часть груди. Он отвел глаза.

— Это не то, о чем ты подумала. Так бывает… когда… хочется.

— Да, я вижу, что тебе хочется.

В глубине души я чувствовала себя польщенной и в то же время боролась с желанием отсесть от этого ушастого извращенца подальше.

— Нет. Я имел в виду, так бывает, когда мужчина хочет в уборную. У него… эм… встает. — Альв крепко зажмурился.

После его слов, сама не знаю почему, я ощутила досаду.

— Ясно, — мой голос прозвучал сухо. — Ну как, массаж помог? Попробуй встать. Полностью, а не отдельной частью.

Альв согнул руки и уперся ладонями в матрас. Вены на его шее вздулись, мышцы на плечах напряглись, словно он поднимал что-то очень тяжелое, хотя на самом деле всего лишь пытался сесть на кровати. Его тело все еще оставалось деревянным, но мало-помалу начинало слушаться хозяина. Медленно, кривясь и рыча от натуги, Альв поднимал свое туловище. Дружок в его штанах не выдержал такого испытания и обмяк. На лбу выступили капельки пота.

Наконец Альву удалось справиться со своей задачей. Он сел и сидел еще долго, задыхаясь, как старик после вынужденной пробежки. Когда же его дыхание выровнялось, он попытался спустить с кровати негнущиеся ноги. Ему пришлось брать их руками и двигать, как двигают, перекладывая с места на место, какие-нибудь личные вещи. Наблюдая за ним, я очень сомневалась, что у него получится встать с постели и сделать хотя бы шаг.

— Гадский артефакт! — процедил Альв сквозь зубы. — Зачем создавать такие мерзости?

— Зачем шарить по чужим тумбам? — огрызнулась я и промолчала о том, что в отцовском хранилище полно куда более опасных магических штуковин.

Вечность спустя обе ступни эльфа оказались на полу. Альв глубоко вздохнул, собираясь с силами, и я уже видела, как он встает и сразу валится лицом вниз, но тут этот кряхтящий страдалец вскочил с кровати упруго и бодро, с легкостью, изумившей нас обоих. Похоже, чары развеялись. Секунду назад Альв едва двигался, а теперь вприпрыжку бежал в сторону уборной.

Я проглотила смешок.

Что ж, нам повезло. Ничья честь сегодня не пострадала.

Когда Альв вернулся, на кофейном столике в гостиной уже дымились тарелки с ужином. Посредине, между блюдом с фруктами и пузатым чайником с заваркой, я поставила согревающую чашу, ибо за окном опять лил дождь, а сырость всегда несла с собой прохладу. Камин я тоже растопила, но по большей части для уюта и освещения.

Оглядев обстановку, я вдруг поняла, что она кажется излишне романтической. Такая подходит для влюбленных и совсем неуместна для хозяйки и раба. Подумав так, я