Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин Страница 33

Судья правильно оценил обстановку и остановил бой:

— Поединок окончен! Поздравьте победителя!

Я поднял обе руки с оружием и сделал разворот на триста шестьдесят градусов, продемонстрировав себя зрителям, чтобы запомнили.

— Как тебя зовут? — задал вопрос судья, видимо, не посчитавший нужным запоминать имена начинающих гладиаторов.

Я чуть не сказал, что Корокотта, вовремя спохватившись и сообщив:

— Крокута.

— Подходящее имя! — похвалил он и громко потребовал от зрителей: — Крокута ждет ваших поздравлений! Он отлично провел свой первый поединок, доставил нам всем удовольствие!

Дружный рев на трибунах подтвердил его слова. У римлян появился новый кумир.

Догнав противника, который, оставив щит и меч на арене, шел, зажимая рану, к входу в служебные помещения, я посоветовал:

— Не лезь в гладиаторы. Ты слишком медленный. В следующем бою тебя убьют.

Как понял по покрасневшему от стыда лицу секутора, я уже убил его, но морально. После сегодняшнего позора он вряд ли выйдет на арену. Видать предполагал, что будет валить соперников штабелями, а получилось, как всегда.

Глава 25

В первую очередь мой триумф благоприятно повлиял на мою работу в должности ланисты. Молодежь не присутствовала на представлении. Им пересказали, добавив колоритные детали, которые я как-то упустил, из-за чего моя победа стала просто феерической. Теперь можно было спрашивать строже, что я и делал. Хочешь выжить — учись.

Вторым плюсом стало то, что на следующей афише значилось мое имя. Не сильно ошибусь, если скажу, что впервые случилось, чтобы после первого боя гладиатор превратился в кумира публики. Хотя дело могло быть в том, что сражаться должны были гладиаторы трех мунерариев, и каждый имел право заявить по две «звезды», а у Луция Дуилия под рукой была всего одна. Одиссея все еще не вылечилась. Она перед представлением приехала на селла (портшезе), о чем-то поговорила с мунерарием. Наверное, сообщила, что пока не в форме.

Во время представления Одиссея сидела не на бесплатных местах для персонала, расположенных на короткой стороне над служебными помещениями, куда зрителей не заманишь даже большими скидками. Это не футбол, когда один тайм колдуешь, чтобы ничего не залетело в ворота, рядом с которыми сидишь, а второй — совсем наоборот. Во время гладиаторских поединков почти все события происходят в центре арены, редко смещаясь к дальним концам. Гладиатриса расположилась в первом ряду в самой середине длинной стороны на месте за шесть ассов или полтора сестерция. Рядом сели ее богатые почитатели или, как будут вежливо говорить в будущем, спонсоры. Наверное, один из них и оплатил ее место. Меня почему-то задело это, хотя планов на гладиатрису пока не имел. Предполагаю, что сильно недооцениваю собственное тщеславие, нарциссизм.

Я, как положено начинающей «звезде», выступал в предпоследней паре. Карфагенянин сделал правильные выводы из прошлого моего боя и выставил против меня велита. Это был мой ровесник, худой и мускулистый, но с мягким лицом, какое бывает у нерешительных людей. Велитами становятся не самые отважные, а самые быстроногие воины. Вооружен тремя легкими длиной метра полтора обычными дротиками, не пилумами, один из которых держал в правой руке и два в левой. У соперника было явное преимущество в длине оружия, помноженное на возможность метнуть его.

За моими плечами был многовековой опыт. В «зеленых беретах» меня учили стрельбе по-македонски из пистолетов с двух рук, «качая маятник» при этом, чтобы не получить пулю в ответ. Позже на Сахалине я освоил на тренажере гонконгский стиль ган-фу или ган-ката — смесь меткой стрельбы с рукопашным боем. Ты постоянно двигаешься, атакуешь и уклоняешься, смещаясь непредсказуемо, рвано, потому что прямолинейное движение или остановка равно смерть. Я называл этот стиль танцем под пулями. Теперь надо будет сплясать под дротиками.

И я сбацал. Тело сразу вспомнило, чему продолжительно и напряженно училось две с лишним тысячи лет вперед. Помнил, что велит приучен уклоняться от близкого контакта, держать дистанцию, хотя в данном случае надо действовать прямо противоположно, поэтому попер на противника, «танцуя», размахивая оружием, имитируя уколы. Первый дротик он метнул сразу и промазал. Я уловил мгновение, когда его правая рука начала движение, и вовремя уклонился. Теперь вдобавок отреза́л его от упавшего где-то за моей спиной оружия, чтобы не смог воспользоваться им еще раз. Второго дротика он лишился, когда я изобразил атаку в прыжке, громко и неожиданно, ранее не издавал ни звука, закричав при этом. В полете я крутанулся по-кошачьи, благополучно разминувшись в воздухе с оружием с надраенным ланцевидным острием, и приземлился на обе ноги в паре метрах от соперника. Был бы он опытнее и смелее и в этот момент атаковал последним дротиком, который держал в левой руке, сложности появились бы у меня, но велит потратил секунду на то, чтобы перехватить оружие в правую руку и уколоть им, как копьем. Я легко отбил, рубанув лезвием сабли по древку, повредив малость. Дальше начались маневры. Соперник пытался обогнуть меня, чтобы прорваться к использованным дротикам, а я не давал это сделать, сближаясь и отбивая саблей уколы. Предполагал, что велит не метнет последний, даже если будет уверен, что не промажет. Страх остаться без оружия пересиливал доводы разума. Впрочем, в бою управляют не мозги, а наработанные инстинкты. У кого их больше и лучше отточены, тот и побеждает чаще. Корректировку вносит удача — девка ветреная.

Поединок закончился неожиданно и не совсем так, как я собирался сделать это. Противник в очередной раз попробовал с дистанции ширнуть меня дротиком, я рубанул по древку саблей, сбивая траекторию движения — и оно вдруг сломалось, звучно треснув, повисло на светлых недорезанных волокнах. Велит растерялся, замер, не понимая, что делать дальше. Я не нападал, ожидая, что судья остановит бой и объявит победителя. Соперник вдруг рванул, огибая меня слева, к ранее использованным дротикам. Я побежал по прямой, поэтому оказался первым у ближнего, встрявшего в серую землю под острым углом. Поняв, что не доберется до оружия, велит рванул в сторону служебных помещений под громкий свист и улюлюканье зрителей. Я подумал, что меня выманивают, подождал. Велит бежал без остановок, не оглядываясь. Скорее всего, римский гражданин, решивший прославиться и/или нарубить бабла, поэтому мог позволить себе такое в отличие от гладиатора-раба.

Я повернулся к судье, не