В седле Пегаса - Илья Бровтман Страница 2

Но лишь за горизонтом лет

Узнаем — был ли жив поэт.

Конкурс поэтов

По клавишам носился, чуть дыша.

И в виртуальном сонмище поэтов,

Витала моя грешная душа,

На конкурсе лирических дуэтов.

Стихи писал уже не первый час.

В Неве купался, в Амазонке, в Ниле.

Летали Купидоны и Пегас

И рифмами чудесными пленили.

В стихах я возносился к небесам.

Мой взор был ясен, помысел был чистым.

Возвышенно всё было, я и сам

Стал выше ростом и в речах цветистей.

Я смело шёл на рыцарский турнир.

Ласкали флейты, и звучала лира.

Пленил своими чарами клавир.

Играли светом все алмазы мира.

За даму на словесную дуэль

Я шёл, отважно опустив забрало.

А лёг в женой нагретую постель,

Когда заря весенняя вставала.

Меня жена спросонья обняла

И прошептала нежными устами:

— Принял бы душ, несёт как от козла,

Какими-то девичьими стихами.

Встреча с Богом

Поэт желает много испытать,

И я на встречу с богом замахнулся,

Пытаясь, ломоть хлеба прожевать,

Впервые в жизни крошкой поперхнулся.

Врагу не пожелал бы своему,

Без воздуха и без любви остаться,

Я биоорганизм и потому,

Мне нужен воздух, что бы окисляться.

Как слаб и беззащитен человек,

Без кислорода мозг впадает в кому,

В мгновенье может прекратиться век,

Впадая, словно в страшную истому.

Жизнь не неслась перед глазами вдруг,

Увидев это в фильмах, вы не верьте,

А только дикий ужас и испуг,

Животный ужас ожиданья смерти.

Острота пера

Поэтами гордиться Русь не зря.

Их почитают больше, чем царя.

Он пишет песни о любви и страсти,

Не жалует в своих поэмах власти.

Перо порой острее, чем игла,

Талант не должен быть слугою зла.

Поэт всегда протест, мятеж, крамола.

Он жжёт сердца людей своим глаголом.

Горит душа, и жалят как пчела

Рифмованные меткие слова.

И остаётся в памяти народа

Лишь светоч правды и певец свободы.

Пиита нерв натянут как струна,

И совесть у него обнажена.

Не потому ли так грустны их саги,

А их слова порой острее шпаги.

Он в этом мире словно перст один,

И редко доживает до седин.

Стрела остра, а тетива не прочна

И часто жизнь кончается досрочно.

Не позволяют яд и пистолет

Дожить поэту до преклонных лет.

Завистники, льстецы, адепты власти

Готовы разорвать его на части.

Над головой его топор висит,

Но не исчезнет без следа пиит.

Могильщики его сойдут со сцены,

А он всегда живёт в своих катренах.

Силки хорея

Рукопись как ведьму на костре

Не спалить. Как Феникс возродиться.

Слово — воробей он на заре

Выпорхнет и станет Синей птицей.

Я поэт — жонглёр красивых слов.

Собиратель рифм в саду Морфея.

А, по сути, просто птицелов —

Убиваю их в силках хорея.

Мысли налетают словно шквал,

Зазвучав, как фуга и кантата.

Чтоб убить идеи наповал

Нужно просто сделать их цитатой.

Заскользят они по головам.

Трудно их укрыть от попугая.

Повторяют их мудрец и хам,

Откровенья в пошлость превращая.

И уже нет смысла их палить.

Чувства можно гробить поцелуем.

Рвут идеи наши, словно нить,

Повторяя эти мысли всуе.

Карусель силы

Всегда найдется больше сила,

Сильнее ветра круговерть.

Но сколько б горе не косило

Всегда сильней болезни смерть.

А кто ж сильней старухи этой,

Что нам косой пускает кровь,

Сильнее только дар поэта,

Его стихи, его любовь.

Уж нет Есенина и Блока,

И Пушкин превратился в прах,

И Лермонтов ушел до срока,

Но их любовь живет в стихах.

И мы с тобой почти что вечны,

Над нами дух любви парит,

Пусть жизнь сложна и быстротечна,

Кто любит — время покорит.

Никто не приподнимет море,

Никто не выпьет водоем,

Нам нипочем ни смерть, ни горе,

Пока мы любим — мы живем.

Страница в книге жизни

Страница в книге жизни — человек.

Тонка она как розы лепесточки.

А мы с тобою связаны навек,

Мы две страницы одного листочка.

Одна страница — муза для другой

И ярких красок вечное сиянье.

Как звонкий стих весеннею порой,

Ложится на листок любви дыханье.

Его не трудно изорвать в клочки.

Огонь свечи сожжёт неосторожно.

Намочат воды быстрые реки,

Но разделить страницы невозможно.

Как невозможно небо разорвать

И отделить добро от херувима.

Как полюса магнита не разнять.

Они слились навеки воедино.

Сияет стих как яркая звезда,

Собою, заполняя весь листочек.

Чтоб он не завершился никогда,

В конце хочу поставить трио точек.

Горячая ладонь

Стрела мне проникала в вену,

Маня словами на Парнас.

Русалку, превращая в пену,

Стрела несет любовь подчас.

Когда в руках у Купидона,

Мелькает лук, и тетива

Ты превращаешься в Мадонну,

И я молчу — к чему слова.

Эвтерпы взор глядит с упреком.

Умолкли лира и авлос.

Слова пропали ненароком,

А я молчу во власти грёз.

К чему слова когда лучится

В душе не гаснущий огонь.

И сердце сжала, словно птицу

Твоя горячая ладонь.