Золотая кровь 3 - Зелинская Ляна Страница 48

Теперь ей стало понятно абсолютно всё: откуда взялась ненависть к эйфайрам, которую раздували в газетах, необходимость принять этот закон…

Она чувствовала, как её пальцы словно сковало льдом, и сердце то и дело пропускало удар за ударом.

Возможно, об этом открытии пока знает только семья Агиларов, но как скоро узнают все остальные? Такое ведь не утаишь. А с помощью ауроскопа сеньора Виго ловить эйфайров не составит никакого труда. И они станут похожи на зверей, которых убивают ради красивого меха или бивней. Или ради чудесной исцеляющей крови.

Вот поэтому она смотрела на лошадей, которые преодолевали барьеры и выполняли различные фигуры и па, но совершенно их не видела. И когда после первой разминки объявили перерыв, Эмбер даже вздохнула с облегчением. Ей хотелось уйти куда — нибудь побыть одной, чтобы всё обдумать.

Нужно было действовать, но что делать, она пока не знала.

Заиграл оркестр, и арену начали готовить к основному соревнованию. В их ложу зашёл герцог Дельгадо и, тепло поприветствовав, пригласил посмотреть на призёра прошлых соревнований — его вороного Алькона.

Они спустились вниз и прошли к конюшням.

Здесь царил полумрак и пахло опилками, которыми посыпали проход межу стойлами. По обе стороны от прохода лошади мерно жевали овёс, кого — то из них седлали, кого — то чистили. Эмбер смотрела на всё рассеянно и просто шла вслед за жокеем, которого герцог попросил рассказать о соревновании. Тот принялся увлечённо рассказывать о том, как правильно оценить красоту движений лошади, за что снижают или повышают баллы, но кажется, его слушала только тётушка Эстер, да и то из вежливости. Сеньорита Изабель осталась в ложе, а сеньора Виго герцог отвёл в сторону для какого-то важного разговора.

В проходе между стойлами сновали жокеи и конюшие, и Эмбер, пользуясь случаем, свернула в одни из многочисленных ворот и вышла наружу, чтобы побыть одной. На тренировочной дорожке конюший вплетал в гриву гнедой лошади ленту в цветах дома Наварро, готовя её к выступлению, и Эмбер невольно засмотрелась на статное животное.

— Красивый конь, верно? — раздался голос за её плечом, и она обернулась.

Напрасно она решила, что здесь находится в безопасности!

Его звали Ганчо, и у Тибурона он выполнял только одну работу — помогал людям исчезнуть без следа. И то, что он появился прямо здесь, в сердце Голубого холма, не сулило абсолютно ничего хорошего. Он был одет, как конюший, и козырёк кепки, натянутой на лоб, скрывал его глаза.

— Чего тебе? — спросила Эмбер, стараясь скрыть испуг и дрожь в своём голосе.

— Ты получила послание?

— Какое ещё послание? Я ничего не получала.

— Значит, твой новый хозяин тебе его не передал? Очень жаль.

— Он мне не хозяин.

— А это? — Ганчо ткнул пальцем в её браслет.

— Это — часть легенды. Передай Тибурону, что его жемчужина сгорела, — ответила Эмбер и щёлкнула пальцами, — пффф! И всё. Не знаю, что это было, но такого я раньше не видела. Поэтому подменить я её не могу. И не могу оставить ту, которую он мне дал — все сразу всё поймут.

— Сама ему и скажи, — ответил Ганчо, и Эмбер тут же почувствовала, как по спине будто ползут щупальца осьминога.

Она резко обернулась и увидела, что у соседних ворот стоит мужчина в типичной одежде букмекера: полосатые брюки, клетчатый сюртук и котелок. Он смотрел в блокнот, но едва Эмбер обернулась, поднял на неё взгляд своих прозрачных словно воды бухты зелёно — голубых глаз.

Тибурон?! Здесь?! Ох, Лучезарная!

То, что Тибурон не побоялся появиться на Голубом холме, говорило о многом. Но не ради неё же он сюда пришёл? Да и как узнал, что она будет здесь?

— Крошка, Эми… Моя умелая маленькая жемчужница! Красивое платье… Знал бы, какой ты можешь быть, глядишь и жизнь твоя бы устроилась по — другому, — произнёс он и хищно прищурился, разглядывая Эмбер. — Но вот уж не думал, что ты захочешь обмануть своего старого патрона. Ай — ай, как же это нехорошо!

Он спрятал блокнот в карман клетчатого сюртука, засунул руки в карманы, и шагнул навстречу, преградив ей путь, а позади, словно страж, остался Ганчо. И стоять между ними было очень неприятно.

— А я ведь слал тебе весточки. Но ты решила не держать данное слово, верно?

— Я тебя не обманывала. Жемчужина, действительно, сгорела. Не знаю, как такое возможно, но я видела это своими глазами. А также это видели и Агилары, — ответила Эмбер, стараясь выглядеть уверенно и спокойно, и только одно её радовало — ониксид не давал Тибурону возможности проникнуть ей в голову. — Поэтому положить другую я никак не могла. И я собиралась её тебе вернуть.

— Ты не знаешь, почему она сгорела? Ну как же так, Эми? Врать нехорошо, особенно учитывая, что ты попросила у меня в качестве платы за услугу, ай — ай!

— Я и не вру. Я, правда, не знаю, почему она сгорела, — развела руками Эмбер.

Тибурон прищурился сильнее, вглядываясь ей в лицо и, казалось, был несколько озадачен.

— Ты и правда, не знаешь? Так это же ты её сожгла. И у меня только один вопрос — зачем? Ты вдруг стала спасительницей Агиларов? С чего вдруг?

— Я?! — Эмбер удивилась искренне. — Сожгла?

Почти искренне. В это мгновенье её догадка обрела подтверждение. Так значит, когда она спасла сеньориту Изабель, то убила ту чёрную тварь, вот поэтому жемчужина и сгорела. А в руках сеньора Виго она просто рассыпалась, будучи уже мёртвой.

Но как она смогла убить эту тварь?! С помощью какой силы?

— Ты, Эми, ты. И что сказать, для меня это печальное открытие. Не думал, что моя маленькая жемчужница окажется из светлой плеяды. Ведь у тебя был талант! Альфидии, которых растила ты, не могли сравниться ни с чем. И эта жемчужина была тоже выращена тобой. Очень жаль, что ты её убила.

— Светлой плеяды? Выращена мной? О чём ты говоришь? — спросила Эмбер, и правда, не понимая, о чём говорит Тибурон.

— Ну чего ты не понимаешь? — криво усмехнулся Тибурон. — Я растил эту жемчужину десять лет. Помнишь, я отдал тебе несколько особенно крупных раковин, это была одна из них. Она должна была стать одним из моих лучших творений. Знаешь, сколько в ней было силы? Знаешь, сколько желаний она могла исполнить? И знаешь, сколько она стоила? А ведь на неё у меня был покупатель. Так что Эми, теперь ты мне должна, и я даже не знаю, чем ты сможешь отдать мне такой большой долг, — он опять усмехнулся и, перекатившись с пяток на носки, добавил: — Хотя нет, знаю. Цена подросла, и взамен ты принесёшь мне тот бриллиант, который собиралась украсть, используя мой эфир. Кстати, твой новый хозяин знает, с помощью чего ты заморочила ему голову?

— Бриллиант? — Эмбер сглотнула.

— Ты думала, я не знал? — он хищно усмехнулся, вынул руки из карманов и скрестил их на груди. — Когда ты пришла ко мне просить эфир, ты должна была понимать, как опасно брать у меня то, что ты попросила. Ты думала, что я прощупывал тебя и бросил, когда понял, что мне не взломать твою защиту? Ты просчиталась. Какая самонадеянность! Ты думала обмануть самого Тибурона! Я внушил тебе это, крошка Эми. Внушил, что ты можешь меня обмануть. И я смог прочитать твои мысли. Я знал, куда и зачем ты идёшь.

— Так те кортесы с луидорами и жемчужинами в кармане… это были твои люди? — хрипло спросила Эмбер, озарённая внезапной догадкой. — Ты знал, что я пойду в сокровищницу, и послал их по моим следам, чтобы они отняли у меня камень и отдали тебе? Точно! Ну конечно! Вот же я дура!

Эмбер усмехнулась и покачала головой. Она и правда была слишком самонадеянна, пытаясь обвести вокруг пальца Рыбного короля. Ведь это всё равно, что пытаться держать за хвост угря голыми руками! И если бы в подвале Агиларов в тот вечер не оказалось так много грабителей сразу, её участь была бы незавидна. Но насмешница судьба в тот вечер на каждого охотника послала по ещё одному охотнику!

— Да, крошка, с твоей стороны это был не очень умный ход. Дерзкий, но не умный. Хотя и мои болваны тоже оплошали. Но ты за них не переживай, те из них, кого не убили в особняке, уже давно кормят рыб. А теперь, крошка, ты закончишь начатое, и принесёшь мне этот бриллиант. Или он, — Тибурон указал пальцем на Ганчо, — сделает из тебя наживку для крабов. А из твоего сеньора наживку для крокодилов. И наживка будет живой, пока они будут её есть, ты же понимаешь, о чём я? Ты дала слово, и не будь ты из светлой плеяды, я бы уже давно скормил тебя крабам. Поэтому, если ты сдержишь слово, и принесёшь мне камень, я оставлю тебя в покое. А если нет, то я достану тебя из — под земли и насажу на крюк и буду прав перед всеми богами. Ты поняла?