Леди не копают могилы - Татьяна Владимировна Солодкова Страница 26

— Кузина?! — изумленно вскинул голову Себастиан. Надо сказать, физиономию его в этот момент знатно перекосило: нелегко одновременно изобразить радушную улыбку — ей и угрожающую рожу — Корту. — А ты… хм… откуда здесь?

— Ветром судьбы принесло, не иначе, — весело откликнулась Диана, подъехав к самому забору. — Рада тебя видеть. Составишь мне компанию?

Окаменевший у калитки Корт бросил на нее удивленный взгляд и торопливо отвел глаза. Девушка все еще не двигалась с места, зябко обнимая себя за плечи. А кузен смотрел на Ди с видом нашкодившего ребенка, который надеется, что его шалость никто не заметил.

— Компанию? — несколько ошалело переспросил он.

И Диана улыбнулась шире.

— Компанию, компанию. Ты же обещал мне экскурсию по поместью?

Настороженная гримаса на лице кузена сменилась на нечто напоминающее оскал и только потом стала похожа на настоящую улыбку.

— Конечно, дорогая кузина, буду только рад! — И широким шагом направился к выходу со двора.

Девушка попятилась, чтобы оказаться от него как можно дальше. Жалобно скрипнули под ногами черепки разбитого кувшина.

***

— Любишь посвежее? — лукаво спросила Диана, когда они бок о бок поехали по улице.

— Что? — Задумавшийся было кузен растерянно повернул к ней голову, и Ди не выдержала — звонко рассмеялась, заметив, как он воровато забегал глазами по улице.

— Молоко, — пояснила она. — Ты же за парным молоком заезжал, верно?

Напрягшиеся плечи Себастиана мгновенно расслабились, и он с чувством ими передернул.

— А, да. Ты заметила? Попросил молока, а глупая девка все уронила!

— Криворукие слуги — это всегда беда, — с сочувствием покивала Диана.

Как и господа, распускающие руки. Но кому это интересно?

Глава 24

Марко во дворе старосты не оказалось, и Диана вдруг испытала из-за этого такое горькое разочарование, что сама себе удивилась. Сдался он ей, в самом-то деле...

Сдался, черт его дери. Выдал ей задание, как какой-нибудь крестьянке, и ушел по своим управленческим делам — каково!

— Ты чего пыхтишь, как объевшаяся мышь? — поддел ее кузен, незаметно подъехав совсем близко.

— Это называется «пыхтеть, как беременный еж», — огрызнулась Диана.

Себастиан шире распахнул глаза и даже приоткрыл рот, видимо, чтобы уточнить, откуда у нее такие познания в ежах, но Ди уже взяла себя в руки и улыбнулась.

— Не бери в голову. Не нравится мне тут, вот и нервничаю.

Кузен кивнул и проследил взглядом за Кортом, который спешился первым и отправился в дом звать старосту. Потом снова посмотрел на Диану.

— То есть это была не шутка? Ты правда сейчас будешь упокаивать труп?

Ди, правда, не поняла, скривился он при этих словах от ужаса или отвращения.

Недоволен, смотрите-ка на него. А кому, спрашивается, она обязана своим поручением в том числе? Кто так сладко поддакивал тетушке Фло, когда та рассуждала, что в ее доме все должны быть при деле?

— Во-первых, — наставительно сообщила Диана, припомнив слова Эль, — упокаивают не труп, а дух. А во-вторых, я ведь темный маг, и это моя работа.

Даже самой понравилось, как это прозвучало.

Себастиан тоже проникся, потупил взгляд и буркнул:

— Конечно, извини.

Извинять его не больно-то хотелось, как и в принципе не хотелось, чтобы он ошивался поблизости, когда она будет пытаться применить худо-бедно известную ей теорию на практике. Но и избавиться от него сейчас не было возможности: сама позвала — самой и расхлебывать.

Поэтому, придав своему лицу самое что ни на есть деловое выражение, Диана слезла с лошади и тоже направилась в сторону избушки.

— Ты со мной? — бросила уже через плечо.

Пауза, которая за этим последовала, дала ей надежду, что любитель молоденьких доярок отстанет-таки сам. Но не тут-то было.

— Конечно, дорогая кузина! — откликнулся Себастиан и тоже спрыгнул с коня.

***

Старуха умерла естественной смертью. Во всяком случае, обычным зрением не было заметно каких-либо внешних повреждений, а магическим — проклятий. Бабка и бабка. Только бледная чересчур, с пергаментно-тонкой кожей. Руки со скрюченными пальцами то ли просто от старости и тяжелой физической работы, то ли еще и от болезни лежали сцепленными на впалой груди. Гуляющий во дворе ветерок колыхал седые волнистые пряди, выбившиеся из-под платка, повязанного вокруг худого морщинистого лица.

Ди задержалась взглядом на этом лице и отвернулась. Уперла руки в бока, закрыла глаза и задрала голову к небу.

На заднем дворе домика старосты воцарилась воистину мертвая, гробовая тишина.

Корт ушел ослабить подпруги у лошадей и отвести их к поилкам, да так и не вернулся.

Староста, седой как лунь старик в длинном балахоне, на манер каких носили белые маги лет тридцать назад, топтался у стены избушки, не мешая, но и неустанно приглядывая за происходящим.

Его жена, старуха, с точно так же повязанным, как у умершей, платком (вокруг головы и узелок под подбородком), молча цеплялась за локоть супруга одной рукой, а второй промокала платком слезы размером с горох. При этом, как и старик-староста, смотрела на Ди во все глаза, будто ожидала не упокоения почившей, а, наоборот, оживления или еще какого-нибудь чуда.

Себастиан топтался недалеко от них — подальше от трупа. Но тоже пялился на Диану, как на цирковую обезьяну.

Мертвая старуха — просто лежала.

Даже отвернувшись от всех действующих лиц, Ди кожей чувствовала впивающиеся ей в спину взгляды. И, как ни странно, мертвую тоже чувствовала.

Диана даже распахнула глаза от этого открытия. Действительно чувствовала. И это была не вонь, как возле кладбища, хотя она ощущала его близость и отсюда. Нечто другое — энергию смерти, такую плотную, что чуть ли не осязаемую.

Ди обернулась. Прищурилась, переходя на магическое зрение... Нет, ей не почудилось: у трупа была аура — дымчато-серая и колеблющаяся. А у трупов не бывает ауры. А энергия смерти не должна быть такой яркой, если человек скончался не несколько минут назад.

Но черт возьми, она же осматривала тело магическим зрением первым делом, как только его к ней вынесли. Буквально только что — и ничего этого не было. Так какого...

И тут до нее дошло. Слушала же она кое-что на лекциях, слушала.