Темные времена - Шеррилин Кеньон

Шеррилин Кеньон

Темные времена

(сборник коротких рассказов)

Оригинальное название: Sherrilyn Kenyon / Dark_Places (2024)

Перевод: Solitary-angel

Корректор: So-chan, Solitary-angel

Вычитка: Лайла, Hope

Худ. оформление: Solitary-angel

Новелла переведена специально для сайта WorldSelena

Пострефлексия

Оригинальное название: Sherrilyn Kenyon Madaug Hishinuma / Post Reflection(2022)

Перевод и коррекция: Solitary-angel

Вычитка: Hope

Аннотация

Когда алчность становится главным двигателем жизни, она уводит человека далеко от истинных ценностей и смысла жизни. К сожалению, адвокат Ларри Робб понял это слишком поздно…

____________

Адвокат Ларри Робб гордился тем, что является властелином своей скучной вселенной. Тощий, лысеющий человечек, которого раздражала каждая мелочь в его жалкой, обыденной жизни.

Он начинал каждое утро с требования подать один и тот же завтрак: два яйца, поджаренных «глазуньей», два ломтика бекона, хрустящих, но не подгоревших, один слегка поджаренный тост с тонким слоем виноградного желе — к кофе без сахара, но с таким количеством молока, чтобы напиток был того же цвета, что и его скучные брюки цвета хаки.

Единственным разнообразием в его жизни был цвет рубашек на пуговицах — таких же скучных и однообразных, как его тосты и вкус в безвкусной музыке. Как и его характер.

На самом деле, Ларри знал, насколько он скучен, посредственен, как невысок его интеллект, убог вкус, чувство юмора и терпимость к окружающим. Это его злило. Озлобляло. И делало интриганом. Всё это он вымещал на окружающих. Например, на бедной официантке, которая утром подала ему слишком поджаренный тост и яйцо с запечённым желтком.

Озлобленный человечек посмотрел на неё с презрением.

— Ты что, тупая? Неудивительно, что работаешь за копейки. Думаешь, это стоит пятнадцати долларов в час? Не смеши! — зарычал он, бросив оплату на стол и схватив телефон. Он ушёл, оставив девушку в слезах и без чаевых.

А всё из-за того, что повар был перегружен заказами, а мистер Робб поленился приготовить себе завтрак дома. Официантка ни в чём не виновата, и если бы Ларри хоть на минуту включил свои слабенькие мозги, он бы это понял. Но, увы, его пустая голова была забита мыслями вроде: «Где я оставил машину?» и «Что бы съесть на обед?», — и не могла уделить внимания такой ерунде, как минутное сочувствие другому человеку.

Он направился в свой офис дальше по улице. Место, мягко говоря, такое же тривиальное и скучное, как и его владелец. Унылые серые стены. Строгая мебель, купленная целиком из каталога — Ларри не обладал ни вкусом, ни воображением, которое покинуло его ещё в детстве.

— Мистер Робб? Вам звонит…

— У меня нет на это времени. Скажи, что я на совещании, — буркнул он, проходя мимо секретарши в кабинет.

Он вздохнул, достал из кармана ключи от машины — всё ещё не помня, где припарковался — и бросил их в ящик. Без этого он бы их точно потерял. Как и саму машину. К счастью, у него было приложение для таких случаев.

Пошевелив мышкой, он сел в кресло и стал ждать, пока загрузится компьютер. Но вместо привычной заставки появилось нечто странное.

ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ. ЖАДНОСТЬ.

Он в оцепенении смотрел на экран — одно слово повторялось снова и снова.

— Какого…?

— Шарлотта! — крикнул он.

В кабинет вбежала миниатюрная блондинка.

— Да, мистер Робб?

— Это шутка? — Он указал на экран.

Она распахнула глаза и покачала головой.

— Что это?

— Откуда мне знать? Кто заходил ко мне в кабинет?

— Никто, сэр.

Он свирепо уставился на неё.

— Кто-то был. Это очевидно. Кто это сделал?!

— Никто. Проверьте видеозапись.

— Поверь, я так и поступлю. И уволю виновника! — Он напрочь лишён чувства юмора. В офисе это знали все.

— Рассказать, кто звонил?

— Не имеет значения, — он отмахнулся и включил запись с камер.

Он промотал съёмку за всю ночь и утро — никто не входил в кабинет. Никто. Ни души. Секретарша не соврала.

— Наверное, кто-то сделал это удалённо.

Вероятно. Вполне логично.

Он позвонил в ИТ-отдел. Ответил Питерс — начальник. Такой же раздражительный и занудный, как Ларри. И внешность Питерса не заставляла Ларри комплектовать. Именно поэтому он и был нанят.

Ларри ценил эти качества у подчинённых.

— Да, Робб. Что нужно?

— Выясни, взломал ли кто мой компьютер ради шутки.

— Что-то пропало?

— Нет. Просто кто-то оставил мне грубое сообщение. Хочу знать, кто.

Питерс зевнул:

— Хорошо. Разберусь и перезвоню.

Ларри стиснул зубы.

«Разберётся он… Черт возьми!»

Хотел бы уволить этого идиота, но был слишком занят, чтобы искать замену. Поэтому приходиться терпеть придурка.

Со вздохом он подошёл к маленькому холодильнику у окна, достал бутылку воды и, мимоходом взглянув в зеркало на стене, потрясённо замер.

Вместо своего отражения он увидел уродливого, бородавчатого гремлина.

Задыхаясь, он обернулся — никого. Снова посмотрел в зеркало — та же отвратительная морда.

— Шарлотта!

Секретарша вбежала в кабинет.

Он указал на зеркало:

— Смотри! Видишь?

Она нахмурилась:

— Старинное зеркало, которое вы купили на прошлой неделе. Что с ним? Его повесили не там, где вы хотели?

— Нет! Посмотри. Что ты видишь?

Она взглянула в зеркало и пожала плечами.

— Себя?

Он поднял руку, на которой в зеркале тоже виднелись бородавки.

— Нет. Посмотри на меня.

Шарлотта подняла на него глаза.

— В зеркале, идиотка. Каким ты меня там видишь?

— Таким, каким всегда.

Он закатил глаза и презрительно рявкнул:

— Убирайся. От тебя никакого толку.

Она молча вышла. А гремлин с зеркала продолжал смотреть.

Может, это фильтр или спецэффект?

— Кто-то меня разыгрывает, — пробормотал он.

Это какой-то дурацкий трюк. Без сомнений.

Повернув своё искажённое, морщинистое лицо из стороны в сторону, он фыркнул, глядя на уродливое отражение.

— Ладно. Неважно.

Но в следующею секунду на стекле начали сами собой появляться слова:

ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ. ПОКАЙСЬ.

Какого черта?

— В чём покаяться?!

Ответа не последовало.

«Дурдом? Что за чертовщина?»

Зазвонил телефон.