Жрец Хаоса. Книга VIII - М. Борзых Страница 5

Бабушка сидела за столом и задумчиво разглядывала шахматную доску. Как-то до этого я не замечал, чтобы она была любителем игры в шахматы. Признаться, шахматные фигуры несколько отличались от привычных мне. А чуть присмотревшись, я понял, что это и вовсе, кажется, не шахматы, а нечто иное. На клетчатом двухцветном поле стояли в ряд человеческие фигуры: рыцари, закованных в латы, либо искусно вырезанные архимаги в сутанах с посохами. Вокруг каждого держалось по три фигуры вроде крылатых существ. От чего-то вспомнилось про ангелов и противоположных им сущностей, вроде крылатых демонов. Были и тварюшки поменьше, вроде наших химер, но те уже больше походили либо на скорпионов, крылатых львов, либо на горгулий и крылогривов. Но при всем при этом была и одинокая фигура рыцаря, напротив которой возвышались три громаднейшие фигуры из белой кости, обезличенные, но при этом массивные и весьма дорого отделанные, с инкрустацией драгоценными камнями. Княгиня переводила взгляд от одной фигуры с группой окружения к другой, постукивая пальцем себе по нижней губе в глубоких размышлениях.

Услышав звук отворившейся двери, бабушка дождалась, пока я усядусь напротив и заинтересуюсь расстановкой фигур на поле. Лишь после этого она подняла взгляд и повернула доску ко мне. К тому же я заметил ещё и свободные фигурки самых разных достоинств, начиная от мельчайших, отчасти похожих на пешки, и завершая чем-то настолько огромным и глобальным — тварью, вроде дракона, которая могла бы полностью закрыть размахом своих крыльев всю доску.

— Знаешь, Юр, — когда она заговорила, голос её показался мне даже помолодевшим, как будто бы вернувшим её в детство, — давным-давно, когда я была ещё маленькой девочкой, мой прадед создал для меня эту доску. И на примере этой странной игры, аналогов которой я не находила в нашем мире, принялся мне рассказывать о том, как устроен мир и что он гораздо более объёмен и масштабен, по сравнению с виденной нами картиной. Тогда я была вот такой.

Она поставила на поле с противоположной стороны пешку — фигурку маленькой девочки в искусно вырезанном пышном платьице, держащей в руках не то котёнка, не то летучую мышь, не то помесь одного с другим.

— И чтобы показать масштаб, он и создал все это великолепие. С высоты прожитых мною лет я могу с уверенностью сказать, что мне повезло: ведь за мой век я всё-таки встречалась с противниками определённого ранга, — бабушка указала на рыцаря и на мага с посохом, а после перевела взгляд на три массивные фигуры. — А вот с этими встречаться мне не приходилось. К счастью или на беду. Но… есть у меня предположение, что тебя такая участь уже коснулась. Поэтому я даже представить не могу, сколькими тайными узами или обетами ты связан. О скольком ты вынужден молчать, чтобы не причинить нам вред. И думаю, что в отношении Эльзы и большинства членов нашего рода — это разумное решение. Но не в отношении меня. Одной ногой я уже стою где-то там: в могиле или же на кострище. Силы во мне нет, единственное, что во мне осталось, — это знания и опыт. И это то, что я ещё могу тебе передать, подсказать, если буду знать всю картину. Уж умение выжить в нашей семье воспитывали с детства: выжить в любой ситуации, против любых противников и продолжить собственный род и кровь. Я не требую от тебя чистосердечных признаний. Просто подумай, что ты можешь мне рассказать без вреда для себя. А я… я приму тебя любым, таким, какой ты есть. Потому что, как ни крути, но ты кровь от моей крови и плоть от моей плоти. А что и как уж внутри тебя намешано, неважно. В тебе есть честь и собственное понятие справедливости, а это уже немало.

Да, не зря я восхищался собственной бабушкой. В другой жизни я не пожалел бы никаких сил, чтобы завоевать подобную женщину. Хотя есть вероятность, что мудрость приходит с годами, как и опыт. Однако же столь спокойный и адекватный взгляд на все происходящее и тщательно подобранные слова для того, чтобы вывести на откровения собственного внука, только уверили меня в правильности выбранного мною решения.

Я взглянул ещё раз на доску и затем выбрал из набора фигур маленького мальчика.

— Елизавета Ольгердовна, возможно, у меня не получится такого красивого и складного рассказа, как у вас. Да и мужчины, в принципе, не так многословны. Поэтому я надеюсь, что в конце разговора вы не откажетесь от последних собственных слов. Ведь, как ни странно, но я действительно плоть от вашей плоти и кровь от вашей крови. Вопрос только в душе.

Бабушка нахмурилась, но продолжила осторожно поглаживать пальцем фигурку маленькой девочки с питомцем в руках, словно находила к этом успокоение

— Поясни.

— Моя душа — это подобие матрёшки.

Я поставил на поле, посреди доски, фигурку мальчика.

— Когда-то вот таким был Юрий Угаров, ваш правнук, калека, бастард, в последнем, кстати, я не уверен. Пока он был на поруках у Беловых, над ним попытались провести эксперимент орденцы и подселить в него некую астральную тварь. Внутри сильнейших послушников Ордена живут подобные астральные «братья». Подобные твари пытали вашего брата, Олега Ольгердовича, и вас на литургии тоже пытались сожрать. Маги, обладающие даром первостихий, для них питательная еда, помогающая эволюционировать в телах своих носителей. А вырастают они, будь здоров, я видел. Но искалеченное тело Юрия не выдержало — он умер. Астральная тварь реально подселилась в его тело. Но в этот момент что-то пошло не так, и в это же тело попала совершенно иная душа, лишённая памяти, но при этом гораздо сильнее, магически одарённей, чем душа вашего правнука, лишённая в результате покушения любых магических даров. Это душа, — я поставил рядом фигурку мага, — оказалась сильнее «астрального брата», умудрилась подчинить его себе и задвинуть в самый глубокий, дальний уголок своего сознания. Были установлены союзнические отношения, этакий симбиоз.

Я поставил рядом фигурку существа эфемерного, больше похожего не то на костёр, не то на дым, не то на смерч или нечто подобное.

— Затем эта душа смогла найти общий язык с горгом, — я поставил рядом с мальчиком и магом следующую фигурку создания, похожего на смесь бульдога с