Адвокат Империи 14 - Ник Фабер Страница 52

Подняв трость, словно указку, он указал на другой снимок.

— Десять месяцев назад, Севилья, Испания.

Трость сместилась чуть правее.

— Восемь с половиной месяцев назад. Марсель, Франция. Так же, Франция, но ещё две недели спустя. Лион.

Лорд продолжал указывать на снимки, называя места и даты, где они были сделаны. И каждый раз на фотографиях вместе или же по отдельности были одни и те же люди. Германская Империя. Венгерское княжество. Хорватский Протекторат. Датское королевство.

— Как вы видите, они неплохо попутешествовали, прежде чем попасться нам здесь, в Метрополии, — продолжал Спенсер. — Последний раз до убийства Чарльза Лаури и его семьи их заметили в Кале, на французском побережье. Произошло это за шесть дней до этих печальных событий, но, думаю, закономерность вы смогли выстроить.

— Они двигались сюда. Подбирались к своей цели, — произнёс Галахад, и лорд кивнул.

— Верно, ваша светлость. Но сейчас, после всего того, что смогли собрать и узнать мои люди, мы считаем, что достопочтенный род Лаури был не единственной их… жертвой, если можно так сказать.

— Что вы имеете в виду? — задал вопрос кто-то из сидящих за столом, опередив в этом деле самого Алестера, который хотел спросить то же самое.

— Для этого придется вернуться в Германию на две недели назад, господа, — хрипло пояснил лорд и, судя по всему, нажал на кнопку скрытого в руке пульта, так как изображение на экране сменилось.

Вместо двух молодых людей, теперь на экране был изображён высокий и статный мужчина. На вид ему было несколько за сорок, хотя на самом деле Галахад знал, что ему уже сильно больше пятидесяти. Алестер прекрасно знал этого человека. Этьен Дель Маре. Француз корсиканского происхождения. Происходит из корсиканской мафиозной семьи, но в один из моментов порвал с ней какие-либо отношения, уехав с родного острова. Выбился, так сказать, в люди в конце восьмидесятых годов, начав торговать оружием. На данный момент Галахад знал, что этот человек занимал одно из лидирующих мест в Европе в торговле оружием, хотя и делал это под прикрытием своего официального бизнеса.

— Крупная фигура, — хмыкнул герцог Эдинбургский. — Но причём здесь он?

— На самом деле, ваша светлость, не знай я всей картины, то задавался бы подобным вопросом вместе с вами. И, нет, отвечаю сразу, с этими двумя, судя по всему, он никоим образом не связан. По крайней мере на первый взгляд. Тем не менее, упомянул я его не просто так.

И вновь снимки на экране мигнули и исчезли. Вместо них на дисплее появилось окно, внутри которого напустился видеофайл.

— Центр Берлина, господа, — быстро пояснил Спенсер, отойдя в сторону, тяжело опираясь на свою трость.

Все находящиеся в помещении стали пристально смотреть на экран. Судя по всему, снимали из здания напротив, а целью объектива стал дорогой ресторан в центре германской столицы.

Алестер сначала не знал, на что именно ему следует смотреть. Объектив камеры просто захватывал входящих и выходящих из ресторана людей одного за другим, показывая их лица крупным планом. В другом случае он прервал бы запись, чтобы потребовать более подробного объяснения, но не сейчас. Со старым лордом такое вряд ли пройдёт. Да и к его манере делать свою работу он уже давно привык. Хотя бы потому, что Спенсер и его люди делали её превосходно.

Вот перед рестораном остановились два крупных тёмно-серых седана. Двери открылись, и наружу вышел высокий мужчина в дорогом костюме и в сопровождении двух охранников. Не став задерживаться на улице, он направился внутрь.

И вот здесь глава СВР Британской Империи сделал первую паузу.

— Для многих из вас, вероятно, стало загадкой, кто это такой, — негромким и сухим голосом произнёс он. — Специально для этого я хотел бы дать небольшое пояснение, чтобы предупредить дальнейшие вопросы, господа. Перед вами Артур Павлович Лазарев.

— Лазарев? — тут же насторожился Алестер, сразу узнав русскую фамилию.

— Именно, ваша светлость. Он старший сын Павла Лазарева, — подтвердил Спенсер. — Думаю, что вам также будет интересно узнать, с кем именно он встречался.

Ответ они получили довольно быстро. Стоящий перед ними Спенсер перемотал видео, пропустив примерно семь минут. Ровно до того момента, пока в ресторан не вошли четыре человека. Одного из них Алестер узнал сразу же.

— Дель Маре, — процедил он, глядя на то, как торговец оружием заходит в ресторан. — Кто остальные?

— Одного мы опознали как его личного охранника, — ответил Спенсер. — А вот эти двое пока что остаются для нас тёмными лошадками, ваша светлость. Мы всё ещё работаем.

Поджав губы, Алестер пристально посмотрел на молодого парня, немного старше двадцати, с тёмными волосами. Одетый в хороший костюм, он шёл чуть позади Этьена в сопровождении какого-то громилы с явной армейской манерой двигаться.

Повозившись своим пультом, лорд Спенсер вновь начал перематывать видео, пропустив примерно тридцать минут, за которые ничего необычного не произошло. Но едва только он включил обычное воспроизведение, как события завертелись.

Напротив ресторана остановился микроавтобус. Из него наружу вышли пять человек в чёрной одежде и явно военном снаряжении. Но Галахада удивило не это. Они не скрывали своих лиц. Ни масок, ни каких-то повязок, чтобы скрыть свои личности. Каждый держал в руках оружие. Не теряя ни секунды, они направили стволы в сторону витрин ресторана и открыли огонь, опустошив полные магазины с патронами в сторону заведения. А затем двинулись внутрь, явно намереваясь закончить начатое.

Алестер смотрел на происходящее с лёгким шоком. Настолько наглая и дерзкая акция просто не укладывалась у него в голове. Являясь жарким апологетом «деликатных» действий, Галахад давно отвык от подобной и показной жестокости.

Но то, что произошло дальше, удивило его ещё больше. Что-то внутри ресторана взорвалось, скрыв происходящее за клубами дыма и поднятой взрывом пыли.

— Это нападение произошло всего несколько дней назад, — добавил Спенсер. — Думаю, что вы читали о нём в заголовках новостей. Если же нет, то не страшно…

— Кто был целью нападавших, уже известно? — поинтересовался Галахад.

— Сначала мы думали, что это был Дель Маре. Возможно, что недовольство менее удачливых коллег наконец достигло своего аппогея и от него решили избавиться. По крайней мере мы думали так