Юсупов. Тьма Внутри - Гоблин MeXXanik Страница 30

— Я имею в виду, что разные трактовки заветов Высшего ведут людей ложными дорогами. Потому что проповеди читают люди. А им свойственно ошибаться. Но намного страшнее, когда они нарочно вводят людей в заблуждение ради своей выгоды.

— Интересная теория, — пробормотала Муромцева.

— Это не теория, — поправил я девушку. — Так и возникают культы.

— Ваша профессиональная оценка? — поинтересовалась Виктория.

— Не совсем, — с неохотой ответил я. — Труд одного известного душеправа, который специализируется на сектах.

— Он живет в Империи? — тотчас поинтересовалась девушка.

— Скажу больше, он живет в столице, — подтвердил я и замер, понимая, к чему клонит собеседница.

— Получается, мы можем у него проконсультироваться?

— Тогда нам нужно будет рассказать о культе. Потому что он наверняка им заинтересуется, — отверг я предложение.

— И? — удивленно спросила девушка. — Разве это проблема?

— А как же тайна про существование отступников?

— Иногда вы меня поражаете, мастер Юсупов, — искренне удивилась девушка. — Зачем говорить про беглецов? Мы можем рассказать о культе гедонизма и удовольствия. И конечно же, перед беседой взять с этого душеправа клятву о неразглашении.

— А если он сам начнет копать? — уточнил я.

— Думаете, что он такой же непоседливый, как вы? Отчего-то мне кажется, что вы все же исключение из правил, Василий Михайлович. Вряд ли специалист по культам сможет связать наши вопросы и отступников времен восстания. Потому, как вы верно подметили, информации про отступников практически нет даже в Сети. А в Сети…

— Есть все, — закончил я за Муромцеву и вынужден был согласиться. — Идея хорошая.

Девушка улыбнулась, но ничего не ответила. Машина въехала на территорию особняка.

— Прибыли, — произнесла Виктория.

— Спасибо.

Я вышел из машины. Поднялся по ступеням крыльца, открыл дверь и вошел в гостиную.

Петра в комнате не было. Телевизор был выключен, а на столике у кресла лежала записка. В ней было несколько строк, из которых становилось ясно, что дядька покинул дом, чтобы прогуляться с Волковым по делам. Мне было сложно припомнить, когда Петр покидал жилище, чтобы отправиться куда-то дальше соседнего дома.

Рядом с ней был и мобильный телефон Петра. Который, как всегда, был разряжен.

Я сел в кресло, откинулся на спинку и задумчиво посмотрел на черный экран телевизора. Время до встречи с Кругловым еще было. Значит, можно было попробовать поговорить с Карамзиным. Этот человек владел информацией, которая могла бы оказаться полезной.

Я вынул из кармана телефон, нашел в списке контактов номер преподавателя истории, и нажал кнопку вызова.

К моему удивлению, Карамзин взял трубку почти сразу.

— Добрый день, Василий Михайлович, — послышался в динамике голос Карамзина. — Все в порядке? Что-то с Петром Феликсовичем?

— С ним все хорошо. Дядюшка стал активничать. Сегодня выбрался в город.

— Рад за него. Нет ничего хорошего в том, чтобы безвылазно быть дома. Ну, тогда вам снова нужна консультация по поводу отступников?

— Вы очень проницательны, — ответил я. — Если, конечно, вы не заняты и у вас есть время для беседы.

— Я как раз прибыл домой и хотел попить чаю, — произнёс Карамзин. — Так что если вы желаете заглянуть в гости, то можете зайти сейчас.

— Скоро буду, — поспешно ответил я и завершил вызов.

— Собираетесь в гости? — послышался от дверей голос Муромцевой.

— Собираемся, — поправил я девушку и убрал аппарат в карман. Встал с кресла и обернулся к Муромцевой. — Мы идем в гости к Карамзину.

— Мне нужно несколько минут, чтобы привести себя в порядок, — поспешно сказала Виктория и направилась к лестнице.

Я же прошел на кухню, чтобы убедиться, что Любавушка испекла печенье, которое уважал Карамзин. Сложив несколько кругляшов в пакет из крафтовой бумаги, я вышел из дома. Остановился на крыльце, рассматривая крыши особняков. Вдруг на сердце стало тревожно.

Мне подумалось, что в одном из таких домов может жить тот самый член культа. Обычный человек в строгом костюме. Утром он завтракает в столовой, читая свежую газету. Наверняка старается не поставить пятно на рубашку. Проверяет узел галстука. Смотрит в зеркало, чтобы убедиться, что на зуб не прилипла веточка зелени. А потом отбывает на службу, где общается с друзьями и трудится на благо Империи. Посещает какой-нибудь уютный ресторан за обедом. Или, быть может, заезжает к кому-то в гости на трапезу. Приветствует знакомых, бросает монетку мальчонке, который вручает ему газету. Вечером возвращается домой, обнимает жену, общается с детьми. Они ужинают одной большой семьей. Смотрят фильм или сериал, пока в его ногах сидит большой лохматый пес. Этот человек ходит к душеправу. И никто даже не подозревает, что за волк в овечьей шкуре бродит среди них. Вероятно, он сам не подозревает на что на самом деле способен. До поры до времени.

— Я готова, Василий Михайлович. Можем идти.

Голос Муромцевой вырвал меня из раздумий, и я вздрогнул. Девушка сменила костюм на свободное платье в горошек, отчего показалась особенно привлекательной. Я даже растерялся, поняв, что едва не произнес свои наблюдения вслух. Но вместо этого пробормотал:

— А, да. Идемте.

— О чем думали? — с интересом уточнила девушка.

— Да так, — рассеянно ответил я, спускаясь по ступеням крыльца. — О том, как все это работает.

— Что именно?

— Все эти тайные общества и культы. Люди, которые в них состоят, ходят среди нас. Успешно скрываясь и маскируясь. И за масками добропорядочных граждан срывается разное.

Виктория не ответила. Мы прошли по дорожке сада и подошли к воротам. Я толкнул скрипучую створку.

* * *

Особняк Карамзина располагался в двадцати минутах ходьбы. За высоким кованым забором виднелся ухоженный сад. На воротах же красовался герб семьи.

У створок дежурил привратник. И едва мы пошли к особняку, как он поднял ладонь, и ворота принялись медленно открываться.

— Не думали тоже нанять привратника, Василий Михайлович? — обратилась ко мне Виктория.

— Зачем? У нас прекрасная система открытия ворот.

— Ну, наверное, это какой-то статус, — предположила Муромцева. — Смотрится красиво.

— Не стоит лишний раз привлекать внимание к семье, — возразил я. — Подобные изменения не укроются от глаз высокого общества.

— Высокое общество следит за тобой, — глубокомысленно изрекла Муромцева.

— Хорошо сказано, — согласился я.

Ворота открылись, и мы вошли на территорию.

—