Юсупов. Тьма Внутри - Гоблин MeXXanik Страница 22

— Что будем делать с полученной информацией? — уточнила Муромцева.

Я пожал плечами:

— Самое очевидное — наведаться завтра после работы в приют святой Елены, про который говорил ваш осведомитель. И там побеседовать с матерью-настоятельницей. Она может знать, с кем общался паренек.

— А адрес того покровителя, к которому ходил Серов?

— Вряд ли там кто-то до сих пор живет, — ответил я. — Судя по тому, как быстро начали исчезать и умирать люди, связанные с культом, эти ребята уже догадались, что их пытаются раскрыть. Уверен, что они залегли на дно.

— Скорее всего, так и есть, — согласилась Муромцева.

— Хотя, если кто-нибудь из Братства может помочь нам в проверке адреса… — задумчиво продолжил я.

— Я попрошу кого-нибудь заглянуть в ту квартирку, — быстро ответила Виктория. — А мы займемся приютом.

— Спасибо, — устало сказал я.

— Не за что, Василий Михайлович, — произнесла девушка. — Мы делаем одно дело. И я думаю, что многие согласятся проверить этот адрес.

— Я не о том, — ответил я.

— А о чем? — удивилась девушка.

— О прыжке, — протянул я после недолгой паузы. — Это было очень запоминающееся событие.

Мне показалось, что Виктория смущенно улыбнулась. Уточнила:

— А что вы почувствовали, когда летели?

— Сначала страх, — честно произнес я. — Высоты я не особенно боюсь, но когда под ногами нет опоры — это выбивает из колеи. Но затем пришло удивительное чувство свободы.

Муромцева кивнула:

— Значит, все это было не зря. Может, однажды мы повторим этот опыт?

— Определенно, — согласился я. — Только вы меня предупредите о том, что задумали.

— Но ведь в этой спонтанности вся соль, — возразила помощница. — Иногда мне кажется, что вы слишком рациональный. Нет в вас мятежного духа.

— Постараюсь воспитать в себе это качество, — с серьезным лицом заявил я. — Начну с занятий по полторы минуты…

— Порой я не понимаю, когда вы шутите, а когда говорите серьезно.

— Все просто, — я подмигнул девушке, — я почти всегда серьезен, кроме моментов, когда пытаюсь заставить вас улыбнуться.

Муромцева тряхнула волосами и сосредоточенно смотрела на дорогу, я же задремал, откинувшись на спинку кресла. Проснулся же я от ее голоса:

— Прибыли, Василий Михайлович.

Я с неохотой открыл глаза. Авто уже стояло у крыльца особняка. В окне первого этажа горел свет. Значит, дядя еще не спал. Наверняка увлекся какой-то очередной передачей.

Я вдохнул:

— Спасибо.

— Вы так и не признались Петру Феликсовичу, что вас приняли в Братство? — уточнила девушка.

Я покачал головой:

— Пока нет. Буду ждать подходящего момента.

— Все же, мне кажется…

— Не надо все портить, — с нажимом попросил я девушку. — Мы только пришли к взаимопониманию. Поверьте, мне лучше знать, как строить диалог с дядюшкой. Вы в нашем доме очень недолго, чтобы понимать, через что прошла наша семья из-за Братства. Я не хочу, чтобы Петр Феликсович каждый раз провожал меня из дома со страхом. Пусть лучше думает, что я вожу вас на свидания.

— Он решил, что мы с вами… — девушка вспыхнула.

— Вы правы, глупость несусветная. Но старик привык смотреть всякие программы по ящику, вот и верит в сказки.

Мне показалось, что Виктория хотела что-то сказать, но промолчала.

Открыл дверь, вышел из авто. И направился к крыльцу. Поднялся по ступеням и вошел в дом.

Дядя и правда сидел в кресле, пил чай и с интересом смотрел телевизор. Заметив меня, он обернулся и взял со стола пульт. Убавил звук и произнес:

— Ну, с возвращением.

— Ага, — вздохнул я и сел за стол.

— Как прошла частная встреча? — полюбопытствовал Юсупов.

— С радостью бы рассказал, но это лекарская тайна, — ответил я.

— Ну, смотри. А то я мог бы тебе чего дельного подсказать.

— Ты решил пройти курсы по душеправству на дому? — с деланной заинтересованностью спросил я.

— Хватит нам одного странного в семье. Общество простит нам единственного головного лекаря, но сразу двоих — вряд ли. К тому же, я наверняка даже после двухнедельного курса смогу устроиться лучше тебя. И как ты потом с этим жить будешь? Начнешь с горя пить горькую, а затем уйдешь в монастырь, — ответил дядя.

— И ведь не поспоришь. Спасибо тебе, Петр Феликсович, что щадишь меня, глупого.

— Пожалуйста, — усмехнулся старик, взял со стола пульт и прибавил громкость.

Я же еще немного посидел в кресле, рассеянно глядя в экран телевизора. А затем встал из-за стола, пожелал дяде доброй ночи и направился к лестнице.

* * *

Я вошел в комнату, быстро принял ванну, добрался до кровати. Едва моя голова коснулась подушки, как я провалился в глубокий сон. Проснулся же я по привычке за десять минут до того, как прозвонил будильник. Лениво зевнул, некоторое время полежал, глядя в потолок, а затем с неохотой встал с кровати и направился собираться на работу.

Холодная вода прогнала остатки сна, и из ванной я вышел взбодрившимся. Быстро оделся, взглянул на себя в зеркало и довольно кивнул. Взял с прикроватного столика, убрал его в карман и вышел из комнаты.

К моему удивлению, дяди в гостиной не было. Зато Виктория уже сидела за столом и неспешно пила чай. На девушке был черный пиджак, под которым виднелась белая блузка, и юбка до колен. Заметив меня, она поставила чашку и на стол, закинула ногу на ногу и с улыбкой произнесла:

— Доброе утро, Василий Михайлович.

— Доброе, — ответил я и сел за стол. — Где дядя?

— Отправился с Волковым на прогулку по саду, — ответила секретарь.

Я еще раз осмотрел девушку и произнес:

— А вам кто-то объяснил, какой стиль должен быть у секретаря семьи.

— Очень не хочу опозорить семью Юсуповых, — заверила меня Муромцева, но в голосе девушки мне послышался сарказм. Поэтому подыграл, наливая в чашку чай:

— Это прекрасно. Не хотелось бы, чтобы мой дядя вынес вам предупреждение.

— Уволит меня? — делая глоток чая, поинтересовалась девушка, но я покачал головой:

— На первый раз пропишет пару недель трудотерапии. Работа на кухне, в саду или привратником. В последнем случае вам даже повезет. У нашей семьи не так много гостей.