Молот Пограничья. Книга IV - Валерий Пылаев

Валерий Пылаев

Молот Пограничья. Книга IV

Глава 1

— Нет, ваше сиятельство. Это невозможно. Просто невозможно! И в первую очередь потому, что…

Воскресенский еще не успел даже дослушать меня до конца — но уже был готов вынести вердикт и разносить все в пух и прах. Ему, профессору московской Академии наук, сама идея построить на том берегу Невы что-то серьезнее пары копеечных избушек с частоколом вокруг явно показалась граничащей с безумием. А значит, по определению не стоящей ни внимания, ни обсуждения.

За шестьдесят с небольшим лет он наверняка слышал и более… скажем так, амбициозных проектах, однако все равно смотрел на меня, как на нерадивого студента. Из тех, что даже к выпускному курсу не потрудились набраться ни знаний в области магических наук, ни хоть какого-то понимания истинной природы вещей. А посему достойного самой страшный кары.

Чего-то вроде «неуда» в экзаменационной ведомости.

Остатки седых волос на голове растрепались, глаза за стеклами очков метали молнии, а козлиная бородка встопорщилась, задираясь кверху, и теперь целилась мне в грудь, будто копье. На мгновение показалось, что старикашка в праведном гневе готов начать крутить пуговицы на моем пиджаке… То есть был бы готов — потрудись я надеть на нашу встречу пиджак.

Может, это его тоже зацепило. Разумеется, я встречал Воскресенского в кабинете, как положено, и велел подать чаю, однако переодеваться из камуфляжных штанов и косоворотки в нечто цивильное все-таки не стал. Может, в Москве подобное считалось невиданным оскорблением, в ответ на которое полагалось если не требовать немедленной сатисфакции, то по меньшей мере громко возмущаться. Ничего подобного старик делать не стал, но, судя, по взъерошенному и воинственному виду, от немедленной расправы его удерживали только хорошие манеры.

И кругленькая сумма, которую мы с дядей заплатили за одно только появление в Гром-камне светила столичной науки.

И светила крупного: если не первой величины, то уж точно второй. Пока его сиятельство распинался, засыпая меня труднопроизносимыми терминами, я украдкой прощупал его магический профиль. И даже сумел найти там немного интересного.

Точнее, необычного — по местным меркам, конечно же.

Боевой потенциал к столичного профессора оказался просто никакущий. Не просто слабый, а даже ниже. Мои способности Одаренного, конечно, даже близко не дотягивали по точности до диагностических приборов, однако и диагностировать здесь было попросту нечего. Крохотный резерв, и базовые аспекты на уровне четвертого ранга, если не пятого. На фоне общего убожестве слегка выделялся Ветер… И еще что-то. Тоже не выдающееся, зато яркое, плотное — почти осязаемое.

Я тут же вспомнил, как мне в первый раз попала в руки визитная карточка Воскресенского. На прямоугольнике из плотной бумаги — черной для пущей солидности — под тисненым золотым гербом Московской академии разместилась фамилия, потом имя и отчество — Дмитрий Иванович — и дальше совсем скромные «профессор», «доктор магических наук» и уже в самом низу — «Магистр».

Значит, старикан каким-то образом сумел взять высший аспект, проскочив через несколько номерных рангов и даже Мастера. На первый взгляд такое казалось бессмысленным и почти невозможным. Здесь, на Пограничье, где князья и их отпрыски столетиями копили резерв и набивали заветные пункты стихий, сражаясь с порождениями Тайги и себе подобными, никто и подумал бы рваться к вершинам магического ремесла, толком не освоив низы.

Местным было не до выкрутасов: еще полвека назад насущные проблем, вроде дюжины упырей или невесть откуда взявшейся на самой границе вотчины крупной твари с аспектом, требовали решения. Незамедлительного, эффективного и, желательно, не слишком затратного. И ход шли не изящные колдовские выкрутасы, а обычная боевая магия. Мощная, простая и надежная, как однозарядный штуцер с тульского императорского завода.

Мои предки учились пользоваться Даром у отцов или офицеров из гарнизона или кадетского корпуса в Новгороде, так что до высших аспектов дорастали нечасто. Даже седовласые старики вроде Горчакова или Друцкого редко брали Мастера, а куда чаще оставались на первом ранге или где-то между вторым и третьим, полноценно развивая только врожденный талант — и еще парочку так, по-мелочи. И то исключительно на случай встречи с тварью с иммунитетом к одной из стихий.

Зато сражаться умели отлично — и порой даже без всякой магии. И каждая убитая зверюга из Тайги, вне зависимости от аспекта, давала какой-никакой прирост и к резерву, и к общему потенциалу и, что куда важнее, к опыту. Именно он и позволял матерому Одаренному, пусть и весьма скромного по формальным признакам ранга, успешно противостоять хоть целому взводу солдат со штуцерами и картечницами.

При определенных обстоятельствах.

Практика, практика и еще раз практика — универсальный рецепт могущества князей Пограничья. Здесь очень немногое стремились к высшим аспектам, которые, хоть и позволяли добавить в арсенал поистине устрашающие фокусы вроде Железной Кожи или Инферно, способного поджечь сам воздух в легких противника, не добавляли ни маны в резерв, ни того умения, которое способно превратить в смертоносное оружие даже крохотную искорку Огня.

«Горизонтальное развитие» — так обозначал подобный подход к освоению родового Дара справочник из отцовской библиотеки. Серьезный запас магической энергии, параллельное и порой не слишком упорядоченное, стихийное развитие нескольких аспектов одновременно с упором на врожденный.

В отличие от вертикального, которое подразумевало быстрое освоение низов и почти сразу после него — прицельный рывок к одному из двух высших аспектов. Я и не думал, что такое вообще реально провернуть, не отрастив хотя бы одну стихию до минимальных для первого ранга семидесяти пунктов. Пожалуй, еще лет сто назад никто и не смог бы представить себе Магистра, чей запас маны в принципе не вытягивал положенные по статусу боевые заклинания.

Но Воскресенский каким-то образом справился. Видимо, поэтому и считался самым маститым ученым во всей империи. Чистым, рафинированным теоретиком, бесконечно далеким от кромсания врагов незамысловатыми, но эффективными Кольцами Льда, Огненными Шарами и прочим инструментарием князей Пограничья.

В Тайге старик наверняка не продержался бы и суток — но этого от него я и не ожидал.

— … уровень нагрузки, в принципе не сопоставимый с возможностями конструкции, — продолжал надрываться он, разнося в пух и прах то, о чем еще не успел даже толком услышать. — Это, Игорь Данилович, вам объяснит даже студент с тройкой по сопромату.

— Благодарю, Дмитрий Иванович, но мнение студентов меня интересует мало. — Я все-таки сумел выловить крохотную паузу в разгромной речи и заговорил. — Знаю, вопрос необычный.