Записки министра госбезопастности. ДНР, как все начиналось - Андрей Юрьевич Пинчук Страница 12

…Почему говорю, что перелом был? Потому что в тот момент я приказал готовить штаб к свертыванию, всем штабникам грузиться. Люди не обсуждали мои приказы, потому что мне верили. И сам я выехал в Шахтерск вперед…

…Это я ответил на вопрос, был ли план сдачи Донецка. Был план не сдачи Донецка, а намерение как вариант оставление Донецка с целью вывода и спасения людей, сил и средств.

Этот отрывок рекомендуем изучить всем тем, кто, как в церкви, верит в некие возвышенные истории, игнорируя простые факты.

Вернемся к разговору со Стрелковым. Я предлагаю обсудить внутренние проблемы. Мой товарищ зачитывает информацию о ряде фактов отжимов и других преступлений. Различными командирами Стрелкова и им самим постоянно выписываются «предписания» на так называемые «временные изъятия в интересах фронта».

– Игорь Иванович! Наша борьба строится на людях, мы не должны превращаться в мародеров по отношению к тем, кто нас поддерживает. Нужно срочно сформировать межведомственные патрули, создать совместный штаб по немедленному реагированию на преступления. Нужно навести порядок в местах проживания ополченцев и упорядочить их передвижение по городу с оружием.

– Да я согласен, что это нужно! Но не сейчас. Ситуация держится на соплях! Если люди что-то и берут, то имеют на это право, потому что предыдущие хозяева предали свой дом, сбежав, а бойцы рискуют жизнью. Сегодня взяли, завтра их убьют! И в целом, если я начну разборки, то моих приказов не будут слушать. Да и невозможно обойтись без реквизиций, транспорта не хватает, людям нужно где-то жить.

На самом деле к преступлениям как раз чаще всего были причастны тыловые и обозные подразделения, которых в воинстве Стрелкова было слишком много. Боевым подразделениям было не до этого, они воевали.

Министр обороны Игорь Стрелков во время одного из приступов отчаяния

Игорю Всеволодовичу нравилась свита. Некоторые его штабные клевреты, дабы показать занятость (а то и на фронт могут отправить), стали устраивать охоту на журналистов, представителей иностранных миссий и «прочих шпионов», тем более что командир же – чекист, из-за чего мне регулярно приходилось разрешать возникающие проблемы. Делали они это коряво, непрофессионально и бессмысленно.

Взмыленный помощник Бородая Сергей Кавтарадзе с утра до ночи решал проблемы с мировыми СМИ по поводу их журналистов, в то время как я просто извлекал их из стрелковских допросных комнат и изоляторов. В это же время мародеры организовывали показательные поиски мародеров. Ситуация часто выходила за рамки логики и здравого смысла.

Я сначала не мог понять, почему ряд полубандитских, нежелающих воевать групп и командиров демонстрируют лояльность Стрелкову. Потом разобрался. Он от них не требовал многого. Показной нарочитой преданности на словах и не более. За это дарил им своеобразную крышу.

Такая картина наблюдалась на фоне самоотверженной борьбы основной массы рядовых ополченцев, совершающих свой абсолютно бескорыстный и жертвенный подвиг на передовой. И, наверное, хорошо, что тогда бойцы и их командиры на фронте не знали, как чудит их командующий и его близкий круг.

Стрелков был крайне внушаемым своим окружением. В двадцатых числах июля 2014 года он бодро сообщил на совещании, что накануне перерезания противником дороги в Россию удалось эвакуировать 147 раненых на 145 автомобилях. Когда я задал вопрос, откуда взялись эти автомобили и не смущает ли его соотношение цифр, в ответ не услышал ничего.

Александр Бородай диктует Игорю Стрелкову текст служебного документа

Война интересовала Стрелкова все меньше. В моем присутствии он несколько раз упрекал Бородая за то, что когда-то Александр Юрьевич пообещал ему военную диктатуру. На резонные ответы, что сейчас ситуация изменилась и для того, чтобы стать военным диктатором, нужно обеспечить хоть какую-то стабильность и хотя бы возвращение оставленных территорий, «военный диктатор» реагировал очень болезненно.

В этом смысле показательным является один из перехваченных и опубликованных СБУ в те дни телефонных разговоров Андрея Пургина с Денисом Пушилиным, в котором тогдашний первый вице-премьер достаточно емко характеризовал обстановку:

Пушилин: Ты со Стрелком общался уже?

Пургин: Да так, чуть-чуть… Ну да, каждый день по чуть-чуть…

Пушилин: Находите понимание, нет?

Пургин: Нет, честно говоря… Да он немножко как бы ˂…˃ (нецензурно) полковник. Давай откровенно. Люди, которые с ним приехали, низкого качества. Его понятия о войне в городе, в конгломерации на полтора миллиона человек… Когда он вызывает на разборки мэра города и говорит «давайте останавливать общественный транспорт и взрывать девятиэтажки на окраинах города»… Он полностью дестабилизировал и сорвал работу всех торговых сетей! Все, мы в голод входим, потому что мы не смогли убедить Стрелкова хоть что-то пропускать… Он уголь не пропускает… У нас шахты останавливаются! Он воюет ˂…˃ (нецензурно – хорошо), но понимаешь, врагов погибнет меньше намного, чем мирного населения, которое он освобождает!

Пушилин: Я понял…

Пургин: Он занимается абсолютно не своими делами. Сидит там по десять часов, принимает каких-то идиотов в приемной. Вообще не пойми чем. За банки какие-то меня спрашивает… Я его спрашиваю: «Слушайте, может, вы воевать начнете?.. Зачем вам банками заниматься? Зачем вам разбирать корпоративные конфликты какие-то?»

Пушилин: Ну да.

Пургин: Вы призовите свою братву к порядку, чтоб х…рней не страдали! Весь город отжимается, понимаешь? Пачками, валом! Они приезжают, им же не нужно никаких бумажек, они же со Славянска! Они просто грабят город! Я ему пытаюсь сказать: «Давайте этим займемся! Зачем вам эти вкладчики? Двести человек в день вы слушаете! Зачем вам это надо?» То, что он «талантливый полководец», хм… Он угробит миллионный город, чтобы убить десять тысяч укров…

Вокруг Стрелкова образовался близкий круг, от которого он очень зависел. От некоторых из них он даже пытался избавиться, но будучи крайне падким на лесть, оказывался в ловушке славословий.

Особенно ярко в этом смысле вела себя его заместитель по материально-техническому обеспечению Виктория Кривоносова. У Стрелкова даже несколько обострились отношения из-за нее с другим замом, Сергеем Хмурым, который на основе компрматериалов, документы по которым, с его слов, он доложил Стрелкову, настаивал на аресте по обвинениям в финансово-материальной нечистоплотности.

Стрелков пытался это сделать, но Вика-Вика с порога начинала клясться в личной преданности и восхищении величием министра обороны, чем полностью закрывала все претензии к себе.

– Вызвать ко мне Вику-Вику.

– Есть Игорь Иваныч!