Из глубины экрана. Интерпретация кинотекстов - Вадим Юрьевич Михайлин Страница 32

— Павел Петрович Кондратьев (Борис Чирков) — секретарь райкома, ключевая фигура во всем, что касается вдумчивой и глубоко человечной работы по проведению в жизнь генеральной линии партии;

— Андрей Петрович Бойченко (Иван Переверзев) — секретарь крайкома, депутат Верховного Совета и носитель истинного знания. В фильме появляется нечасто, но весомо. В исходном романе Семена Бабаевского — много чаще, но едва ли не в большинстве случаев в роли этакого смутного объекта желания Сергея Тутаринова: протагонист постоянно думает о нем, вспоминает его слова и т. д.;

— Федор Лукич Хохлаков (Николай Комиссаров) — председатель райисполкома, уступивший свою должность Тутаринову. Фигура страдательная. С одной стороны, старый большевик и герой войны, но только войны давно минувших дней, Гражданской. А в нынешние времена — ретроград, не поспевающий за повесткой дня и вынужденный постепенно сдавать позиции;

— Степан Петрович Рагулин (Владимир Ратомский) — «правильный» председатель колхоза, готовый учитывать каждый глоток вина, выпитый гостями. И мудро изымающий у колхозников их личные наделы — для их же блага, чтобы лучше работалось и легче дышалось на общем празднике жизни;

— Алексей Степанович Артамашов (Николай Гриценко) — «не вполне правильный» председатель колхоза, нуждающийся в крепком уроке жизни. Орел степной, казак лихой, готовый на любые траты за колхозный счет для нужного дела или просто для хорошего человека. Потворствует частнособственническим инстинктам рядовых колхозников. Назначен «из района» волею Хохлакова, а не избран народом;

— Савва Несторович Остроухов (Константин Светлов) — председатель стансовета, энтузиаст и автор идеи строительства, персонаж симпатичный, хоть и стихийный, и мыслящий слишком узко — масштабами одного сельского поселения, как ему и положено по должности. Еще один объект для перевоспитания и, надо же такому случиться, тоже друг Тутаринова, только не армейский, а с детства;

— Виктор Грачев (Борис Битюков) — инженер-строитель, фигура для рубежа 1940–1950‑х все еще крайне значимая. Тотальная девальвация инженерных профессий — с точки зрения как социального статуса, так и качества жизни — произойдет к началу 1970‑х и станет следствием адресных мобилизационных кампаний, направленных на молодежь и интеллигенцию. А пока главный инженер на строительстве электростанции есть человек статусный и способный вести себя с председателем райисполкома так, как ведет себя хорошо оплачиваемый профессионал с заинтересованным в его работе заказчиком.

Исполнителей на ключевые роли Юлий Райзман подобрал, со всей возможной точностью рассчитав то впечатление, которое действующее лицо должно было произвести на советского зрителя. Друзья-фронтовики перекочевали к нему в фильм прямиком из сверхпопулярной «Молодой гвардии», где играли персонажей второго плана: Сергей Бондарчук выступил там в роли взрослого подпольщика, начальника шахты Андрея Валько; Анатолий Чемодуров — в роли Сергея Левашова. Оба лица в советском кино были свежими, но уже опознавались как «свои» — с легким привкусом героического прошлого. Из той же обоймы попал в «Кавалера» и еще один актер Борис Битюков — исполнивший роль инженера Грачева, тоже члена тутариновской «стаи». В «Молодой гвардии» он сыграл Ивана Земнухова, и это была его первая работа в кино.

Героев, которые должны были вызывать смешанные чувства и в обычном для позднесталинских художественных текстов конфликте хорошего с наилучшим исполнять условно негативные роли, играли артисты типажные. Николай Комиссаров, которому досталась роль ветерана Гражданской войны, тормозящего прогрессивный ход современности, внешностью обладал благородной, но вполне старорежимной, и запомнился зрителям не только и не столько по небольшой партии Капитана Немо в «Таинственном острове»[162], сколько по ролям откровенных врагов, исторических, недавних и новых: Бенкендорфа в «Лермонтове»[163], немецкого генерала в «Щорсе»[164], фельдмаршала Кейтля в «Сталинградской битве»[165] и американского сенатора Аллана в «Секретной миссии»[166]. Николай Гриценко, сыгравший непутевого и самовлюбленного председателя Артамашова, был на экране человеком новым, но свойственное артисту сильное отрицательное обаяние, которое со временем превратило его в одного из самых узнаваемых злодеев советского кино[167], Райзмана явно привлекло.

Выбор актеров на роли партийных «старших товарищей» также был хорошо просчитан. Не так давно связка из Бориса Чиркова и Ивана Переверзева во многом определила успех героико-приключенческого фильма Игоря Савченко «Иван Никулин — русский матрос» (1944), и Райзман прагматично использовал крайне выигрышное сочетание былинной переверзевской стати, завоевавшей советские экраны прямо накануне войны[168], и фирменной чирковской «мягкой жесткости», еще в тридцатые годы сделавшей из артиста моментально опознаваемого публикой «товарища Максима», архетипического Проверяющего из ЦК, который все и всех видит насквозь, но не гремит с трибуны, а просто помогает вовремя принять нужное решение.

Именно среди этих «интересных» персонажей, в которых зритель видит уже знакомых и по большей части весьма приятных людей с заранее вмененными системами характеристик — и происходят все значимые события картины. Они разыгрывают между собой все основные и дополнительные сюжетные линии, выстраивают конфликты и разрешают их, и несмотря на то что некоторые из них правы всегда или почти всегда, а другие чаще неправы, их объединяет одно: искренняя забота о благе народа. При этом сами они понятны и просты, с предсказуемыми для зрителя наборами реакций на предложенные обстоятельства и с повадками, подчеркнуто лишенными отсылок к «чужим» антропологическим типам. Даже тогда, когда некоторые из них начинают «терять связь с массами», происходит это в формах, не нарушающих общего впечатления. Артамашов форсит и напускает на себя лишней значимости точно так же, как это делал бы твой подвыпивший сосед, который недавно по случаю купил с рук почти не ношенный габардиновый костюм и в этом костюме очень самому себе нравится. Хохлаков скандалит совсем как дворовый дед, который был когда-то стахановцем и первым парнем в околотке, но теперь у него трясутся руки, он путает пики и трефы, и его не берут играть в подкидного дурака, — а он злится.

Эта группа тонко ранжирована внутри себя — и зритель наблюдает в ней разнообразие не только характеров и стилей, но и систему иерархических отношений, связанных со степенями посвящения в единственно возможное и единственно истинное знание, которое, собственно, и заставляет всех этих людей отдавать себя общему делу. Не совершают ошибок и не испытывают мучительных сомнений в избранных моделях каждого ситуативно выбранного modus operandi только трое из перечисленных персонажей. Двое предсказуемы вполне, и