Охотничий билет без права охоты - Мария Мусина Страница 12

обратно свою собаку и пистолет? Сцена может получиться для Антона не совсем понятная. Нет, я отправлюсь в казино одна. В конце концов, что я, не имею права поиграть немножко в рулетку? Но Антон, конечно, не поймет, если я скажу, что пойду ночью в казино. Одна! Или поймет неправильно. Или будет волноваться за меня.

И я сказала Антону, что сегодня вечером поеду в гости к подруге по институту.

– Ты ее, наверное, не помнишь. Ольга Веровенко. Она на курс старше училась. Так, созвонились что-то, решили повидаться… Ты не против? – как можно небрежнее спросила я, с ужасом чувствуя, как все это невероятно фальшиво и заискивающе звучит.

– Поезжай, конечно, – сказал Антон дрогнувшим голосом.

Мне было стыдно. Может, пока не поздно отступиться? В конце концов, если Василий захочет, он сам как-нибудь да найдет свою собаку. Не иголка в стоге сена. Просто чаще надо бывать на притравочной станции, вот и все. Существует же правило: если вы потерялись, стойте на одном месте и вас рано или поздно обнаружат спасательные службы. Хорошо бы, конечно, чтобы к тому времени вы еще были живы.

Буби надоело носиться, и теперь она лежала у двери почти недвижно. Мотя, присмиревшая, уже не пыталась вызвать Буби на игру, из уважения к ее страданиям тоже лежала распластавшись, но в кресле, иногда вздыхая и закатывая глаза. Буби периодически подходила к миске с водой, окунала в нее язык, делала пару вялых движений… На это невозможно было смотреть. Черт побери, где же Василий?!

– Что, я уже не могу съездить к подруге? – с вызовом воскликнула я.

– Можешь, конечно.

Пока не поздно, надо все рассказать Антону и пойти в казино с ним. Да, да, так и надо поступить.

– Антон, – начала я, – я хочу тебе сказать…

– Уж не думаешь ли ты, что я ревную?

– А что, нет?

– Конечно, не ревную.

– Как это? Не ревнуешь!?

– Это было бы неуважением по отношению к тебе.

– Так значит, я могу идти куда угодно?

– Конечно.

– На все четыре стороны. И тебе абсолютно все равно?!

– Я тебе доверяю.

– «Доверяешь»?! Ты прикрываешься красивыми словами! Тебе просто наплевать на меня – вот и все.

– Оля, но было бы глупо с моей стороны ревновать тебя на ровном месте.

– Ты хочешь сказать, что я уже так растолстела, что уже никому и не понадоблюсь?!

– Я другое имел в виду…

– Что я уже не в состоянии вызвать ни у кого никаких чувств?

– Это не так!

– Вот она, благодарность за мою преданность и самопожертвование!

– Да нет же…

– И в самом деле, мой альтруизм уже переходит границы здравого смысла.

– Ты неправильно меня поняла…

– Я тебя поняла правильно! – трагически заключила я, – и поэтому я уезжаю! А ты задумайся! Возможно, тебе стоит пересмотреть свои взгляды на меня, как на рутинный атрибут твоей жизни.

Я громко хлопнула дверью. Вот так-то! А я-то переживаю, что Антон как-то не так поймет возникновение этого странного Василия. И пусть не так поймет! Пусть хоть немножко поревнует. А то, в самом деле, я все время дома да дома. Как мебель!

Я горела праведным гневом все двадцать минут, пока шла до казино. Решительно прошла через металлоискатель, нервно продемонстрировала содержимое сумочки охраннику, мельком заглянула в игорный зал и направилась в бар. Взяв бокал красного вина, я незамедлительно осушила его и заказала еще.

– Простите, – сказала я бармену, – знаете ли вы человека, которого зовут Василий? Такой большой. В шляпе. Охотник.

Бармен молчал.

– Сугроб. – Я припомнила и эту подробность.

Бармен выдержал паузу и очень вежливо и коротко ответил:

– Простите, нет.

– Вы меня не поняли, – четко и раздраженно выговорила я, – мне не нужен он сам. То есть… Мне нужен кто-нибудь, кто его знает, лучше, конечно, тот, кто с ним дружит.

Вышколенный бармен чуть качнулся, однако, все так же вежливо ответил:

– Извините, но я не знаю, о ком вы говорите. У нас тут многие бывают. Заведение пользуется большим успехом.

О! Ирина тысячу раз права: все мужчины одинаковые! Да, раньше Антон проявил бы несравненно большую заинтересованность, если бы мне вздумалось на ночь глядя уйти из дома явно под надуманным предлогом. Все эти его отговорки типа: я тебе доверяю – разумеется, блеф. А что он мог еще сказать? Катись на все четыре стороны? Он слишком интеллигентен для таких слов!!!

– Только не говорите, что вы не знаете, кто такой этот Василий, – грозно предупредила я бармена и заказала третий бокал вина.

Да, это было крайней самоуверенностью с моей стороны ничего не замечать, ничего не видеть, ни на что не обращать внимания. И еще иронизировать по поводу бедной Ирки, которая оказалась в таком же положении!

Все эти поздние задержки на работе, все эти, якобы срочные, дела на выходные и праздники… Конечно, мужчины полигамны – это известно всем. К тому же я практически ровесница Антону, мне уже 40 лет!!! А вокруг так много молоденьких, хорошеньких девушек. К тому же наглых (!!!), которые совсем не прочь принимать знаки внимания красивого, умного, доброго, обеспеченного мужчины, если ему (О, Боже!) изрядно поднадоела его растолстевшая жена.

– Я думаю, – жестко и довольно-таки злобно сказала я, – что ваша профессия должна была вас многому научить. Когда вас о чем-нибудь просят, подумайте о том, что будет, если вы эту просьбу не выполните!

Я отхлебнула большой глоток вина и попросила у бармена сигарету. Вообще-то я года три назад бросила курить, но такой поворот в наших с Антоном взаимоотношениях, какой открылся сегодня, требовал утешения в пороке. Я глубоко затянулась, закинув голову, выпустила дым в потолок, стараясь повернуть вспять нахлынувшие слезы.

Как же я раньше не догадывалась? Все эти сю-сю-сю – только прикрытие! Теперь-то все яснее ясного – Антон просто делает вид, что любит меня, а на самом деле просто старается загладить свои измены. А я-то принимаю все за чистую монету. О, эти мужчины! Их коварству нет предела!!!

– Спросите вон, у того лысого…

Я вздрогнула.

– Вон, вон, – бармен говорил, не глядя на меня, в сторону, еле шевеля губами, – вон, стоит возле колонны. Только не смотрите сразу.

Я тут же, конечно, обернулась.

Возле колонны стояло два наголо бритых человека и беседовали друг с другом. Я повернулась было к бармену, чтобы уточнить, кого именно он имел в виду, но бармена так при этом перекосило, что я поняла, что строжайшая конспирация здесь вовсе не лишняя.

Расслабленной походкой я пересекла зал, купила в кассе фишек и в задумчивости побрела к колонне. «В